Перед дебатами в Университете Денвера можно было прочитать выводы из статистического анализа последствий первых президентских дебатов или посмотреть памятные моменты предыдущих лет (самый красивый, конечно, эпизод – фраза Ллойда Бентсена в 1988 году, обращенная к Дэну Куэйлу, но выиграли-то в итоге Буш-Куэйл…). Потом прямой эфир. Тем временем, NYT впервые сажает группу экспертов, чтобы заниматься проверкой фактов, упомянутых кандидатами, в прямом эфире.

Исходные позиции у меня такие: Ромни симпатичнее мне как человек и биография у него впечатляющая. Обама обладает фантастической волей к победе и впечатляющим хладнокровием; если выборы рассматривать как «спорт», ему нет равных. Смотреть на его избирательную кампанию – всё равно что наблюдать за игрой «Барселоны»… Если отвлечься от личностей, экономические планы демократов популистские, планы республиканцев нереальные.

Как обычно, поражает знание кандидатами мелких бюджетных и практических подробностей и, что ещё важнее для дебатов, способность рассказывать эти подробностей десяткам миллионов людей. Чему можно учиться у ведущего - умению заставлять участников говорить о своих разногласиях на разные темы. 

Ромни, который существенно отстаёт по опросам, всё время атакует. Не пытаясь грубить, как Маккейн, он оспаривает каждый тезис Обамы и всё время открывает новые темы. Выглядит хуже в моменты, когда говорит Обама – выглядит раздражённым (как выглядел когда-то Гор во время первого раунда дебатов с Бушем). Это при том, что выглядит Ромни – как американский президент в кино. Да и говорит он прекрасно - и обошёлся без оговорок.

Если кто был на докладе Энрикеты Арагонес на нашем семинаре «Политическая экономика» позавчера, должен был вспомнить модель и выводы, слушая асть, посвящённую социальным расходам. Как Ромни пытается «украсть тему», обвиняя Обаму в том, что он хочет разрушить Медикейр. (Что ни скажешь о ценности реформы здравоохранения Обамы, обвинения Ромни в «похищеннии 760 млрд. долларов из Медикейр» просто абсурдны.)

Интересно, что дискуссия о последствиях банковского регулирования почему-то развеселила Обаму. До этого выглядел уставшим и отвлечённым. Но, конечно, говорит он волшебно и, как у хорошего бойца, тем лучше, чем сильнее удары. Впрочем, про Обамакейр там, конечно, сплошные заготовки. У Обамы прекрасные аргументы, у Ромни отрепетированный ответ, объясняющий, почему он против того самого плана, который привёл в действие в Массачусетсе.

… Неплохо, неплохо Тип О’Нил, спикер палаты представителей в 80-е годы, главный противник Рейгана, стал героем и для демократов, и для республиканцев (а был – «Тип О’Нил, как демократический бюджет – толстый, раздутый и никем не контролируемый»). Впрочем, Клинтон тут стал героем «компромиссного подхода» - совместной работы с республиканцами в 1990-е (кто помнит, шла интенсивная политическая война – самая интенсивная, пожалуй, со времён Трумэна). Интересные вещи делает политическая конкуренция с историей и человечекой памятью.

Намного живее, кстати, чем предыдущие дебаты на моей памяти. Полтора часа пролетели незаметно и интересно. Четыре года назад мне показалось, что Маккейн, натурально, победил Обаму в первых дебатах. (Опросы этого не показали, результаты выборов - само собой, тоже). Сейчас мне кажется - ничья (или чуть-чуть в пользу Ромни), то есть, по существу (см. первую ссылку в этом посте) - результат в пользу действующего президента.

UPD (по итогам чтения первых реакций):

(1) Те, кто считает, что Ромни "вынес" Обаму - посмотрите анализ последствий первых дебатов. Претендент практически всегда "выигрывает" первые дебаты. Вопрос не в том, выиграл ли - вопрос в том, сколько выиграл.

(2) Итоги первых опросов (CBS News) показывают, что среди "колеблющихся" Ромни выиграл 2 к 1, то есть с большим перевесом. Но обратите внимание на последнюю строчку в статье - число тех, кто поменял предварительные планы голосовать, очень мало. 

В поддержку инициативы «Бизнес-Солидарности» и "Ведомостей" об объявлении амнистии российским предпринимателям-заключенным. Оставить подпись в поддержку этой идеи можно здесь.

Я сам считаю, что это - хорошая идея. Негативное отношение к предпринимательской деятельности в нашей стране не вызывает сомнений. А беззастенчивая эксплуатация этого негативного отношения политиками - что в большом (для сохранения власти), что в малом (например, при выборе ответственных за пермскую трагедию) - одно из главных препятствий на пути устойчивого экономического развития нашей страны. Инновационный рост и просто устойчивое развитие невозможно без частной инициативы. Или советский опыт (зависимый рост, стагнация и катастрофический крах) нас ничему не научил?.

Конечно, амнистия для бизнесменов была бы куда более важным прорывом, если бы сопровождалась улучшением судебной системы в стране, повышением политической независимости судов и т.п. Хорошие законы и соблюдение законов бизнесменами - также необходимы для устойчивого развития. Но откуда им взяться, как ни от изменения отношения? Если бы смотрели на предпринимателей так, как надо - это они тянут и толкают нашу страну вперёд - то мы бы думали и о том, какие законы лучше всего помогали бы им создавать добавленную стоимость, как защитить их инвестиции от бандитов и чиновников, как создать стимулы завещать свои капиталы университетам и исследовательским центрам...

Было бы здорово, если бы кто-то из политиков в руководстве страны взял на себя ответственность не только за сам акт, а за всю политику перемены в отношении к бизнесу. Краткосрочные последствия для этого (или этих) политика будут тяжёлыми, но долгосрочные перспективы, не исключено, хорошие. Как развал государственных учреждений в 90-е годы вызвал огромный общественный спрос на усиление их роли в повседневной жизни, так нынешнее разрастание и повсеместное вторжение в какой-то момент создаст спрос на существенное снижение роли госорганов. Для кого-то из сегодняшних политиков - которым не кажется, что пик их карьеры - роль второго плана - возможность поднять знамя амнистии для бизнеса - хорошая возможность выйти на первый план.

Если Дмитрий Медведев читает мой ЖЖ, я рекомендую ему по этой ссылке перейти к отзыву Кирилла Рогова на статью "Вперёд, Россия!" Это не только самый концентрированно-грамотный, на мой взгляд, отзыва - или, во всяком случае, разговоры на Ленских столбах так синхронизировали наши взгляды, что мне я просто думаю то же самое, что и Кирилл - но и самый остроумный. "Можно, конечно, запретить называть грабли граблями во всех средствах массовой информации и даже в приватных разговорах. Но стоит помнить, что, когда вы наступаете на «это», оно со всей силы бьет вам по лбу."

В пятницу Евгений Киселёв в программе «Власть» спрашивал меня о шансах Немцова на победу на выборах мэра Сочи, а в субботу вечером я перечитывал перед сном книгу Роберта Каро “The Means of Ascent”, второй том из серии “The Years of Lyndon Johnson”.

В этой серии уже три книги и она доведена, пока что, только до 1958 года – Джонсону предстоит ещё быть кандидатом на первичных выборах демократов в 1960, вице-президентом у Кеннеди, президентом, победителем на выборах 1964 года, главным виновником войны во Вьетнаме… Каро – профессиональный историк и каждая книга отнимает у него 7-8 лет. Вторая книга, пятьсот страниц, - подробнейшая история одного эпизода – сенатских выборов от штата Техас 1948 года. Каро пишет, драматичностью не уступая Дюма, ясностью – Пушкину, дотошностью – Хейли, безучастностью – Шолохову, заботой о психологической достоверности – Толстому. Конечно, ему не хватает фантазии – или это нужно назвать интуицией и смелостью, унаследованных от самого Шекспира? – Гора Видала, безжалостности Гюго, восторженности Конан-Дойля…

Что ж, Каро – историк. Лучше, чем Шлезингер, который, начиная с “The Age of Roosevelt”, даёт своим политическим взглядам влиять не только на выкладываемый нарратив, но и на восприятие персонажей. Лучше, чем Манчестер, слог которого превращает историческую монографию в поэму, даже если речь идёт об убийстве Кеннеди или одиноких годах Черчилля. Или просто в информационную эру читатель исторической монографии требует цифр, имён, дат в большем количестве? С другой стороны, смешно сравнивать Каро с Макаллахом, который снова сделал жанр исторической политической биографии популярным в Америке. Макаллах делает драмой решение Трумана сбросить ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Каро делает драмой, и так на каждой странице, приезд Джонсона в Париж. Париж, Техас, разумеется, тысяч семь жителей. А выборы президента класса в забытом Богом колледже, в первом томе – да сердце замирает покруче, чем во время ожидания исхода выборов 1940 года в Белом доме, у Видала в “The Golden Age”…

При этом Каро – действительно профессиональный историк: каждое упоминание имени, а их – тысячи на протяжении одного тома – сопровождается ссылками либо на архивный документ, либо на интервью с персонажем. Проинтервьюированы сотни людей, и не просто личных помощников Джонсона – тех, кто сам упаковывал «избирательную урну №13» в округе Дюваль (именно там появились последние 200 голосов – уже после того, как результат Стевенсона был зафиксирован; итог – на 87 голосов больше у Джонсона, 494 191 против 494 104).

Избирательная кампания в 1948 году была для Джонсона короткой – семь недель. И каждый день, прервавшись только на удаление камня из уретры, он встречался с избирателями, уговаривая их отдать ему голоса. По много городов в день, десятки встреч – прямо на улице, с теми, кто подошёл. Бар за баром, улица за улицей – «Здравствуйте, меня зовут Линдон Джонсон. Я ваш кандидат на выборах 24 июля. Я прошу вас мне помочь.» Он ни разу не ушёл со встречи, не пожав руки всем желающим. Нет, не трём местным боссам и десяти своим знакомым, а всем присутствующим в зале. Пару слов, глядя в глаза. Нужно, чтобы не только человек проголосовал за тебя, но чтобы и его жена проголосовала. (У Кеннеди был дар – и навык – нравится женщинам так, что их мужья бросали высокооплачиваемую работу, чтобы помочь ему в избирательной кампании. И так, чтобы они сами отправляли дочерей работать на рассылке smsок в поддержку кандидата. Просто нравиться женщинам – для политика не навык, это само собой.)

Противником Джонсона был очень популярный политик, уже бывший спикером заксобрания и губернатором штата, и опросы давали ему преимущество до самого последнего дня. Видя это, Джонсон стал встречаться с избирателями чаще – не 10, а 20 раз в день. Рекорд – 24 встречи. И для каждого – пара отдельных слов. Политика с тех пор не изменилась – по радио реклама Джонсона шла круглосуточно, да и сейчас, когда есть телереклама, даже кандидаты в президенты США – что говорить про мэров и конгрессменов – пожимают десятки тысяч рук, посещают тысячи маленьких мероприятий за месяцы компаний. Каро описывает как хотел победить Джонсон – как ради победы на выборах он мог отказаться от всего, что могло оттолкнуть хоть пару голосов. Он отказался от контракта с нефтяной компании, который бы сделал его богатым человеком – вовсе не из-за внутренней честности, а потому, что хотел выиграть выборы. Он оставил своих вашингтонских любовниц в Вашингтоне, потому что хотел выиграть. Точно так же гламурный Кеннеди, за гламурностью которого скрывался человек честолюбивый, хладнокровный, расчетливый и дисциплинированный, ни разу в жизни не дал пересечься своей личной и внешней жизни.

Возвращаясь к Немцову. Конечно, его могут снять с выборов и многое ещё чего может случиться. Но если его снимут, или изобьют в подворотне, или украдут, при подсчёте, больше 10% голосов и если при этом окажется, что за время избирательной компании был день, когда он не выступил десять раз перед сочинцами вживую или если окажется, что за это время он хоть раз сделал что-то, чего не должен делать профессиональный политик, который хочет выиграть выборы, мне будет его не жалко.

И инсайдерские, и неинсайдерские - вторые, как всегда, куда лучше - источники говорят о том, что кремлёвские политтехнологи прямо-таки помешались (а вот и ещё) на Камчатке и Дальнем Востоке - вдруг люди там не проголосуют за "План Путина", вся страна увидит это в интернете и, как писала Наталья Кончаловская, "прости-прощай, русская землица..." Особенно после публикации результатов опроса ВЦИОМа, показавших, что поддержка "Единой России", выросшая было после решения Путина возглавить их партсписок, к концу октября упала до сентябрьского уровня - то есть пока что Путин тянет вниз, а не вверх.

Но вот странная вещь. Основной проблемой политтехнологов и пропагандистов становится, похоже, тот же самый эффект, что был у НТВ и Ходорковского - вроде бы довольно большой процент населения - то есть миллионы граждан - был "как бы против" действий властей, но на митинги приходили жалкие сотни людей. А теперь вроде бы десятки процентов поддерживают Путина, но это то же как бы - на митинг их надо гнать разнарядками. Такая "как бы поддержка" плана Путина. 

Может быть, какой социолог придёт и всё объяснит - вот такая вот устойчивая апатия - быть несогласным, но на митинг не ходить и быть согласным, но несогласным ходить на митинг согласных - это как называется? И почему бывает? Ну, хотя бы - хорошо это или плохо?

К спору месячной давности. Андрей Колесников в Газете.Ру про конституционность слов спикера Грызлова о том, что выборы 2 декабря будут "референдумом по курсу Путина". Всё правильно.

В какой голове происходящее не считается прямым нарушением конституции, я искренне не понимаю. В действующей конституции прямо написано, кто является лидером России. Он называется президентом. Любые попытки создать альтернативного "лидера страны" - прямое нарушение этой конституции. И так с каждой мелочью.

Впрочем, мне, повторяю, это вообще кажется малосущественным. Конституция - в принципе хорошая вещь, но страны и обстоятельства, в которых она последовательно играла какую-то существенную роль, можно пересчитать по пальцам. Не исключено, что такая страна вообще одна - США. Те же Франция и Германия меняли конституции много раз за последние 100 лет - собственно, при каждом серьёзном полиическом кризисе - по результатам кризиса. Тридцать лет назад человека, который, глядя на карту мира, пытался бы отличить демократии от диктатур по тому, что у них было записано в конституции, подняли бы - и поднимали - насмех.

Я не говорю, что конституции ничего не значат - много значат в спокойной обстановке, а тогда, когда происходит существенные политические изменения, значат мало. Вот как у нас сейчас.

"Ведомости" пишут сегодня: "Гораздо чаще в государствах, где не сложилась конкурентная политическая система открытого типа, популярные лидеры оставались лидерами так долго, как позволяло здоровье и ситуация. На эту историческую закономерность не раз указывал в своих «ведомостных» колонках Константин Сонин, профессор Российской экономической школы." Действительно. Спасибо!

Однако надо оговориться: то, что было давно очевидно для нормальных людей (Путин остаётся), было куда менее очевидно для "тех, кто в теме". В последние месяцы ребята, говорящие и пишущие за Кремль и в Кремль чего только не придумывали, чтобы не принимать очевидных соображений. И не только они: даже Михаил Касьянов, когда мы с ним разговаривали год назад, сказал, что вероятность, что Путин останется - 5%, а когда я ему изложил свои соображения, сказал - ну, хорошо, 7. 

Раскрываю секрет. Первое: власть - просто устроена. Власть никто не отдаёт просто так. Если бы у Джефферсона или Гранта был бы шанс выиграть выборы, они бы попытались. (Если бы у них был шанс отменить выборы, они бы отменили.) Вторая мировая война дала ФДР шанс, он его взял. Индира Ганди пошла на военный переворот, чтобы удержаться. Если бы у Ельцина было здоровое сердце, повыше популярность и поменьше давление со стороны элиты, он бы остался. Менем бы остался, и все мексиканские президенты остались бы. Я не говорю про всех тех, кто нарушил какие-то там правила (конституции, законы писаные или неписанные, обещания и т.п.) и держался до последнего вздоха. Власть не отдают. В развитых демократиях её то же не отдают - но там есть институты и люди, которые не дают её не отдавать.

А второе соображение состоит в том, что если ты хочешь власть удержать до последнего вздоха, то тебе нужно ломать и портить всё, что может тебе помешать. Парламент, губернаторов, телеканалы, газеты, НГО - если ты не цепляешься за власть, то тебе это всё не мешает. Именно из этого, предельно простого соображения - демократические институты не ломают, если это не нужно для удержания власти - я и писал, про то, что Путин хочет и собирается оставаться у власти каждый раз, как разрушалось очередное что-то, что могло этому помешать.

На российско-китайской конференции разгорелись споры о возможности влиять на реальный обменный курс и на смежные темы. (Смешно: четыре года назад китайские экономисты избегали обсуждать тему заниженного юаня, а сейчас в этом вопросе полная гласность.) Возник вопрос о том, насколько хватит российского Стабфонда, если что. Владимир Попов, для которого накопление резервов - инструмент занижения реального обменного курса не только в самой краткосрочной, но и среднесрочной перспективе говорит, что он слишком маленький. Наташа Волчкова, которая в отсутствие Олега Замулина (вдвоём они производят примерно треть всех квалифицированных Оп-Едов по макро в стране, по-моему) сражается за эндогенность реального обменного курса, говорит, что нормально - на три года хватит. И тут мне вспомнился случайный разговор с Кириллом Роговым, обозревателем "Ведомостей", неделю назад.

Разговор был о возможной банковской панике, ВТБ там, "Русский Стандарт", кто перефинансировался, кто нет - пустой трёп, можно сказать, но вот какая возникла аналогия. Со Стабфондом возникнет таже история, как с проблемным банком, когда клюнет жареный петух. Точно также как вкладчики выстраиваются в очередь пол-шестого утра, в момент, когда станет ясно, что Стабфондом нужно пользоваться для стабилизации, все мыслимые и немыслимые проекты и спецпроекты ломанутся за срочным финансированием. С чувством закрывающегося крана - сейчас, в период когда там, около правительства, всем хорошо, грызня идёт в расслабленном состоянии, а тогда, когда обозначится момент "окончания денег в загашнике", она станет настоящей. И, как в банке, который не ожидает, что вкладчики потребуют денег одновременно, денег в Стабфонде, которых по расчёту хватит на три года, хватит на несколько месяцев.

Наташа Волчкова стоит у меня за спиной и говорит, что всё это ерунда. Там же Кудрин! Он всё удержит. А я говорю, что паникующий борец за бюджетные и внебюджетные средства, да ещё в массе, сила почище Кудрина. Макроэкономисту политэкономиста не понять, конечно.