И вечный март, апрель нам только снится
Apr. 6th, 2007 07:44 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ksoninОбсуждение статьи "Media Freedom, Bureaucratic Incentives, and Resource Curse", начатое год назад и продолжавшееся в самых разных - от Пало Альто и Беркли до Ульяновска и Зеленогорска - местах, продолжилось вчера на 8ой ежегодной конференции ВШЭ. Выступал Сергей Гуриев. Среди комментариев был упрек в том, что за прошедший год мы так и не ответили на критические замечания Андрея Илларионова на семинаре Ясина во ВШЭ (стенограмма) в июне прошлого года. Ниже - ответ Сергея на эти замечания. Но сперва пару слов.
Моё личное - я вовсе не уверен, что мои соавторы подпишутся под этим - мнение состоит в том, что содержательные вопросы трудно обсуждать в режиме семинара или чата в ЖЖ. Можно что-то уточнять, можно высказывать мнение, но содержательный ответ на статью - это тоже статья или книга. Если я пишу что-то по науке, то мне трудно бывает к этому что-то прибавить - кроме разве что ответа на уточняющий вопрос. Обычно статья пишется год-два - за это время успеваешь подумать, что хочешь сказать по этому поводу, а что - нет. Выслушав комментарии - и профессиональных экономистов, и журналистов, и заинтересованных читателей, и друзей - все мнения и комментарии чрезвычайно важны, я всегда стараюсь учесть их при подготовке следующих версий (сейчас по ссылке лежит версия, существенно улучшенная по сравнению с прежней). А отвечать в реальном времени на каждый комментарий - слишком сложно.
Однако это моё мнение. Сергей думает по-другому. Вчера он чётко и ясно - подписываюсь под каждым словом - ответил на годичной давности реплику Бориса Львина. Сегодня - ответ и на июньскую критику, и на вчерашние комментарии Андрея Илларионова. Ответ на критику А.Н. Илларионова.
Сергей Гуриев.
Сегодня, на заседании секции L-08 VIII Международной научной конференции «МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ И ОБЩЕСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ» А.Н.Илларионов обвинил меня в недостойном поведении.
• А.Н.Илларионов обвинил меня в том, что я прервал его. Я был председателем секции и старался выдержать регламент. Я несколько раз просил А.Н. Илларионова сократить его комментарий и был вынужден прервать его только после 5 минут выступления.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что я прервал его, потому что он больше не работает в органах власти. Мое благожелательное отношение нисколько к нему не изменилось после того, как он ушел с поста Советника Президента. Тем более не изменилось мое отношение к высказанным им аргументам.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что я проигнорировал его критику нашей статьи. Ответ на критику приводится ниже. Ответ на замечания Б.Львина был размещен в ЖЖ Кости Сонина ранее. Как и ранее, мы выражали и выражали благодарность за любую критику; но я не знал, что отсутствие публичной реакции на замечания к статье является предосудительным поступком. Мне показалось, что мы дали исчерпывающие ответы на семинаре.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что мои ответы на критику Б. Львина неудовлетворительны. Я искренне старался ответить на критику в меру своих способностей и не могу ответить иначе. Поэтому я могу себе представить, что мои ответы заставляют читателей относиться ко мне как к посредственности, но не вижу, почему меня можно обвинять в нечистоплотности.
ОТВЕТЫ НА ЗАМЕЧАНИЯ ОППОНЕНТОВ И А.Н. ИЛЛАРИОНОВА НА СЕМИНАРЕ В ГУ-ВШЭ 28.06.06. (Ответ дан прописными буквами.)
Владимир Бородин:
Поэтому моя роль здесь предопределена. Но, тем не менее, я бы хотел исполнить роль оппонента, на которую и был приглашен. Во-первых, я хочу поздравить коллег с работой. Мне кажется, что все это очень интересно и гипотеза сама по себе крайне любопытна. Тем не менее, мы говорим о такой связи, о таком триптихе: природные ресурсы, свобода слова и диктатура. Связь между диктатурой и свободой слова я понимаю. Связь между природными ресурсами и диктатурой не вполне. Само наличие природных ресурсов не означает прямого прихода к диктатуре, и наоборот. Это моя точка зрения, не более. То же можно сказать и о связи природных ресурсов и свободы слова. То есть наличие природных ресурсов не означает автоматической отмены свободы слова как таковой. Опять же это такое допущение.
Действительно, пример Норвегии совершенно справедлив. Богатая природными ресурсами страна с по-настоящему развитыми демократическими институтами. Это подтверждают и цифры Всемирной газетной ассоциации: Норвегия лидирует последние годы по количеству читателей газет на тысячу населения. Каждый день в этой стране газеты покупают примерно 700 человек из 1000. По этому показателю они были в последние годы на первом месте в мире и в этом году они впервые уступили японцам. То есть прямой связи на примере Норвегии все-таки, наверное, нет.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПРИМЕР НОРВЕГИИ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО МЕЖДУ РЕСУРСНЫМ БОГАТСТВОМ И СМИ В ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ СТРАНЕ СВЯЗИ НЕТ. МЫ УТВЕРЖДАЕМ, ЧТО ТАКАЯ СВЯЗЬ ЕСТЬ ТОЛЬКО В НЕДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СТРАНАХ
Потом. Исследовать тему, где больше свободы слова и где меньше, в диктатурах с богатыми природными ресурсами или в диктатурах без природных ресурсов, тоже занятие достаточно неблагодарное. Сравнивать свободу слова в Белоруссии, которая, тем не менее, без природных ресурсов, со свободой слова где-нибудь в Венесуэле или у Туркмен-баши, где с природными запасами все в порядке, очень сложно. Где-то больше, где-то меньше, но, по-моему, и там и там одно и то же. Этот тезис также не подтверждает того, что наличие природных ресурсов у диктатуры ухудшает состояние свободы слова.
КАК МЫ И ПРИЗНАЕМ В ЗАКЛЮЧЕНИИ, БЕЛОРУССИЯ – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ. МЫ ДУМАЕМ, ЧТО ДЕЛО В ТОМ, ЧТО СУБСИДИРОВАННЫЕ ЦЕНЫ НА РОССИЙСКИЕ НЕФТЬ И ГАЗ (ПО РАЗНЫМ ОЦЕНКАМ 10-15% БЕЛОРУССКОГО ВВП) ДЕЛАЮТ БЕЛАРУССИЮ ПО СУТИ РЕСУРСНОЙ СТРАНОЙ.
Я думаю, что если говорить о тройном союзе, то я больше придерживаюсь традиционного взгляда. Это не столько природные ресурсы, диктатура и СМИ, сколько власть вообще, бизнес вообще и СМИ. Я боюсь, что здесь ничего принципиально нового не скажу, но зависимость состояния свободы слова от режима, способов правления, зависимость бизнеса от этих самых способов правления, конечно, присутствуют. Уже много томов написано на этот счет, и это более доказанная взаимосвязь. Вот в трех словах, примерно, мои мысли. Я готов ответить на ваши вопросы.
ВЕРНО. НАША РАБОТА – ПОПЫТКА ПОКАЗАТЬ, КАК ЭТИ ВЗАИМОСВЯЗИ ЗАВИСЯТ ОТ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ.
Владимир Бородин:
Что касается бизнеса, то это на самом деле ключевой вопрос. Я могу о нем говорить достаточно много. Кстати, еще один упрек. Уж извините, вы как математики и экономисты, мне кажется, в своем докладе к СМИ относились как ресурсу. Как к ресурсу, с помощью которого правитель должен общаться с бюрократией, и наоборот. Я-то говорю о СМИ как о некой самостоятельной институции. К СМИ вообще можно относиться как к рупору, как к игрушке и как к бизнесу. Четвертого не дано. Конечно, в России существуют все три варианта.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, В НАШЕЙ МОДЕЛИ СМИ – ЭТО КОНКУРЕНТНЫЙ БИЗНЕС. ЭТО УПРОЩАЮЩЕЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.
...
Владимир Бородин:
.... А то, что СМИ – инструмент, спорить не буду. Конечно, инструмент.
Владимир Милов:
Добрый вечер. Я не буду вдаваться в вопросы, которые относятся в чистом виде к экономической теории. Я живу в несколько другом мире и не могу сказать, что я там очень несчастлив. Но вот практический вывод, который я для себя сделал: нужно переезжать в Пакистан, потому что нефти там нет, и шансы на то, что информационная асимметрия будет преодолена, там гораздо выше, чем в России. Если говорить серьезно, то мне кажется, что у коллег, несмотря на, в принципе, верные выводы и верное стремление нащупать связь между такими важными моментами как наличие природных ресурсов, СМИ и диктатура, есть несколько серьезных чисто методологических пробелов или изъянов в понимании того, как функционируют некоторые механизмы, о которых я хотел бы сказать.
Во-первых, это механизмы власти. Существенный элемент вашей конструкции основан на том, что диктатура подменяет свободные средства массовой информации, которые являются носителями объективной истины, некими специальными службами, которые быстро коррумпируются, вступают в альянсы с бюрократами, отвечающими за выполнение тех или иных задач политики, и из-за этого они не эффективны именно с точки зрения своей функции донесения правильной информации до начальства.
Мое представление о том, как работает власть в диктаторских странах и, может, менее диктаторских, но, тем не менее, достаточно авторитарных, таких, как Россия, совершенно другое. И в первую очередь другое представление о функции этих самых специальных служб, как бы мы их ни называли. Назовем их условно органы контроля. Эта система работает совершенно не так, как описано в этой работе. Ее функцией вовсе не является слежение за достижением некоторых достаточно объективных целей политики. На самом деле ее функции в значительной степени связаны с поддержанием страха как самодостаточного инструмента влияния на бюрократическую систему. Если мы посмотрим на историю разных диктаторских режимов (Сталина, Мао, даже того же господина Ниязова в сегодняшних условиях), то видно, что очень часто объектами репрессий становятся достаточно эффективные бюрократы, которые вполне неплохо справляются со своими задачами. Мне кажется, это немножко рушит вашу картинку и требует более детального анализа этих механизмов. Я могу дать простое объяснение, почему это все так происходит. Потому что на самом деле функция спецслужб вовсе не заключается в донесении объективной информации до начальства. Больше того, по моим впечатлениям, в диктатурах просто нет спроса на объективную информацию, потому что там действуют допущения о том, что при помощи страха и репрессивных методов ситуацию удастся удерживать под контролем вне зависимости от неких объективно существующих окружающих реалий. В этой ситуации как раз спецслужбы, не важно, о каких органах мы говорим, являются верхушкой этого айсберга, их задача – поддержание постоянных репрессий как таковых, для того, чтобы удерживать ситуацию под контролем. В первую очередь предотвращать появление некоторых инициативных элементов, в том числе внутри вертикалей власти, которые могли бы эволюционировать в альтернативных лидеров.
ЭТО АБСОЛЮТНО ВЕРНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ. НАША МОДЕЛЬ НЕ ПОДХОДИТ ДЛЯ ОПИСАНИЯ РЕЖИМОВ, ОСНОВАННЫХ НА ТЕРРОРЕ. МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО ПРОШТРАФИВШИХСЯ БЮРОКРАТОВ МОЖНО В ХУДШЕМ СЛУЧАЕ УВОЛИТЬ, НО НЕ РАССТРЕЛЯТЬ.
В этом смысле функция специальных служб рассматривается не совсем верно. А стремление диктаторов получать объективную информацию о происходящем, на мой взгляд, авторами завышено. Мне кажется, что диктаторы в моей системе координат вообще должны индифферентно относиться к тому, какая объективная картина существует вокруг них. Главная их задача – это, так или иначе, удержание власти. Они не считают себя способными в достаточной степени достичь каких-то объективных результатов, которых изначально требует общество. Поэтому альтернативы репрессиям в принципе не существует. Диктаторы просто, так или иначе, хотят удерживать ситуацию под контролем.
МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО ДИКТАТОРЫ – ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ – ЦЕНЯТ УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ. ИНАЧЕ НАСЕЛЕНИЕ – ПУСТЬ И С НЕБОЛЬШОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ – МОЖЕТ ВОССТАТЬ.
Перехожу ко второму из трех моментов, которых я считаю пробелами в этой работе. Мне кажется, что власть и общество не только в диктаторских, но и в достаточно демократических странах очень часто имеют совершенно отличное представление о критериях достижения успеха и критериях успешности политики, чем люди, работающие в области экономической теории. Я рискну предположить, что экономический рост, который у нас (в том числе, в экспертном сообществе) в последние годы обсуждался как один из главных критериев успеха, на самом деле не является ценностью ни для власти, ни, что самое интересное, для общества, которому часто слишком сложно бывает понять связь между улучшением жизни и темпами экономического роста.
Представление, являющееся для экономистов азбукой, что темпы экономического роста связаны с успешностью политики, что СМИ будут именно об этой составляющей жизни рассказывать людям, и люди таким образом смогут оценить, насколько успешна политика – честно говоря, мне кажется, немножко из более теоретической области. Обратите внимание, что в работе есть некоторый контраст. Я считал его пробелом, но Константин вначале выступления озвучивал некоторые моменты, которые меня навели на мысль, что критерием успеха здесь считаются все-таки параметры, связанные с экономическим развитием. А приведенными в работе примерами, связанными с попыткой властей узурпировать информационные ресурсы для предотвращения распространения какой-то нежелательной информации, являлись случаи, связанные с природными и техногенными катастрофами: вспышка атипичной пневмонии или Чернобыль, но вовсе не вещи, связанные с успешностью или неуспешностью экономической политики.
ВЕРНО. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В МОДЕЛИ – ЭТО ОДИН ИЗ ВОЗМОЖНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ УСПЕХА ПОЛИТИКИ ДИКТАТОРА. МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ И ДРУГИЕ (НАПРИМЕР, СВЯЗАННЫЕ С СОКРАЩЕНИЕМ НЕРАВЕНСТВА И БЕДНОСТИ, БОРЬБОЙ ПРОТИВ ЗАГРЯЗНЕНИЯ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ И ТД).
Мне кажется, что вопрос о том, что является для общества в первую очередь критерием достижения успеха – это серьезный момент, который нуждается в дополнительном рассмотрении применительно к этой работе. Когда я прочитал работу, первое впечатление у меня было, – что я не очень понял, о чем таком СМИ должны рассказывать, кроме просто раскачивания лодки и подпитывания некоторой личностной усталости общества от лидеров. О чем таком они должны рассказывать, о каких успехах или неуспехах в той или иной области, чтобы добиться того, чтобы произошла эта самая революция. В этом смысле, подмена понятий и манипулирование мнением экономически неграмотного (в массе своей) общества характерно не только для недемократических стран. Я недавно прочитал в «Нью-Йорк – Таймс» статью по поводу того, что нашли какую-то личную записку нового руководителя аппарата Белого Дома, по-моему, Джошуа Болтон его зовут, поправьте, если я ошибаюсь. Он писал для себя шпаргалку, что ему делать и какой план действий ему надо представить, чтобы достичь быстрого успеха, блицкрига в своей новой роли. И был такой пункт: Make Wall Street Happy (сделать Уолл-стрит счастливой). И объясняется это очень просто: люди вообще, общество в своей массе имеет очень слабое представление о том, как функционирует экономика, но зато оно доверяет мнению людей с Уолл-стрит, которые могут объяснить, что для экономики хорошо и что для экономики плохо. Там была довольно циничная фраза, о том, что не важно, как будет в экономике, хорошо или плохо, но если люди с Уолт-стрит будут говорить, что там хорошо, то это будет очень здорово для нашего замечательного республиканского имиджа. Мне кажется, что разрыв между реальными успехами экономической политики и представлением общества о том, в чем заключаются эти успехи, очень важная вещь, здесь опущена.
ЕСЛИ ЛЮДИ НА УОЛЛ СТРИТ ЦЕНЯТ ХОРОШУЮ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ПОЛИТИКУ, ЭТОГО ДОСТАТОЧНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАШИ АРГУМЕНТЫ БЫЛИ ВЕРНЫ. ЕСЛИ В ЭКОНОМИКЕ ВООБЩЕ НЕТ РАЦИОНАЛЬНЫХ ГРАЖДАН, ТО НАША ТЕОРИЯ НЕВЕРНА.
И третий момент. Я коротко хотел сказать о ресурсном проклятии. Мне кажется, что эта тема сильно недоисследована. Несмотря на мнения многих экономистов, с которыми я знаком, о том, что она очень хорошо исследована. Мне кажется, что она сильно недоисследована, в первую очередь в академическом плане. Мне кажется, что экономисты чрезмерное внимание уделяли вопросу функционирования институтов в петрогосударствах. Желающие могут прочитать мою работу, которая выйдет в ближайшем номере журнала «Pro et Contra», посвященную этой стороне вопроса, связанного с петрогосударствами. В петрогосударствах кроме институтов, которые имеют значение, на мой взгляд, вторичное, определяющую роль имеет такой фактор, как достаточность ресурсов для проведения хотя бы частично успешной экономической политики. И в этом смысле очень четко видно, что петрогосударства делятся на две группы. Первая группа – это государства с очень маленьким населением, где ВВП на душу населения может быть очень высоким, выше 20 тысяч долларов по паритету покупательной способности, и он может быть достигнут при любом качестве экономической политики, и этот показатель ВВП на душу совершенно не чувствителен ни к институтам, ни к чему. Таких стран не много. В расширенном варианте их семь, то есть потенциально способных достичь такого уровня. А фактически четыре – это Кувейт, Арабские Эмираты, Катар и Норвегия. Что касается всех остальных, даже включая Саудовскую Аравию, там возможности для достижения высокого ВВП на душу населения крайне низки, просто потому что ресурсов мало. По меркам нефтяного рынка ресурсов достаточно, а если их поделить, особенно с учетом реального потенциала добычи и экспорта на душу населения, то их достаточно мало. Меньше 10 тонн углеводородов в нефтяном эквиваленте на душу в год. И это значит, что как ты ни пытайся и какие институты ни устраивай, только за счет фактора перераспределения нефтяных доходов успешной экономической политики не построишь. Это значит, что концепция петрогосударства сама по себе обречена на провал. Кстати Саудовская Аравия тоже попадает в такую пограничную зону, потому что у нее довольно большое население, и в этом смысле успешность экономической политики тоже сильно ограничена.
ЭТО ЗАМЕЧАНИЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО НЕФТЯНОЕ БОГАТСТВО НЕОБХОДИМО РАССЧИТЫВАТЬ НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ. НАШИ ЭКОНОМЕТРИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ ЭТО УЧИТЫВАЮТ.
Я здесь говорил бы не столько о наличии запасов как возможного ресурса поддержки диктаторского режима в более длительном приложении, чем при наличии свободных СМИ и т.д. Я бы говорил о комплексе факторов, которые вообще влияют на функционирование петрогосударств, в частности, достаточности ресурсов для проведения успешной экономической политики. Мне кажется, что эта тема несколько недоисследована, и здесь на нее надо посмотреть внимательнее. И Россия в этом отношении находится на очень плохих позициях, потому что у нас количество экспортируемых углеводородов на душу населения – три тонны в год в нефтяном эквиваленте. Даже если мы удвоим добычу нефти и газа, что не реально ни при каких обстоятельствах, это все равно будет меньше десяти тонн.
ВЕРНО. СМ ВЫШЕ
В этом смысле у нас, несмотря на большие запасы – номинальный показатель, который здесь в работе используется – возможности для того, чтобы конвертировать их в успех экономической политики, очень ограничены. И я бы все-таки предостерег от рассмотрения вопросов функционирования петрогосударств в немного упрощенном режиме, потому что кроме качества институтов существуют и другие факторы, которые могут выступать самыми серьезными ограничениями для того, чтобы этот потенциал был использован.
ЛЮБАЯ МОДЕЛЬ ПРЕДПОЛАГАЕТ УПРОЩЕНИЯ. К СОЖАЛЕНИЮ, УЖЕ И ТА ПРОСТАЯ МОДЕЛЬ, КОТОРУЮ МЫ ПОСТРОИЛИ, ЯВЛЯЕТСЯ ДОСТАТОЧНО ЗАПУТАННОЙ.
В целом выводы настолько же простые, насколько и правильные. Если бы авторы когда-нибудь, не сейчас, в режиме ответа на мои вопросы, а дополнительно подумали для себя и более качественно описали механизмы, о которых я сейчас говорил и их общее влияние на картину, мне кажется, что это работу серьезно обогатило бы. Хотя, на мой взгляд, она достаточно важная. Она показывает связь между явлениями, связь между которыми не так часто серьезно анализируется. Спасибо.
Андрей Илларионов:
...
Теперь непосредственно мой комментарий. Авторами предложена определенная модель. Модель, как было еще раз обращено внимание сегодня ведущим, предполагает определенные допущения. Конечно же, воля авторов выбирать те или иные допущения и на этих допущениях строить ту или иную теорию, ту или иную модель. Но у читателей есть свое право сравнивать эти допущения с объемом информации, который доступен им, читателям, и делать выводы, насколько эти допущения соответствуют информации, доступной читателям. И если эти допущения существенно отличаются от известной читателям реальности, то возникает эффект, известный под названием «маленькое искажение поражает большое недоверие». Целый ряд допущений, использованных и при формировании модели, и в самой модели, конечно, являются упрощениями. Они не отражают действительность не только в некоторых других странах, но, похоже, в том числе и в той стране, которая, по крайней мере, многим из здесь присутствующих знакома несколько лучше, чем другие.
Приведу некоторые примеры.
Первое. Термин «правитель» некорректен. Во-первых, термин «правитель» в тексте легко и почти незаметно был заменен в обсуждении термином «диктатор», что, как известно, не одно и тоже. Во-вторых, если говорить о правителе в смысле, который в него вкладывают авторы текста, то похоже, что, например, в крупных странах Европы его время закончилось в XVIII веке. Реальный механизм принятия политических решений в большинстве современных стран, по крайней мере, в ХХ и начале ХХI века весьма существенно отличается от предложенной в работе схемы.
ЭТО ВОПРОС О ТЕРМИНОЛОГИИ. К СОЖАЛЕНИЮ, РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА ДО СИХ ПОР НЕ РАЗРАБОТАЛА УСТОЙЧИВЫХ РАЗЛИЧИЙ МЕЖДУ RULER И DICTATOR
Второе. Авторское утверждение «правитель хорошо знает, что экономический рост является условием сохранения у власти» является, скажем так, гипотезой, нуждающейся по крайней мере в доказательстве. Есть немало стран – от России до Северной Кореи и Кубы – опыт экономического существования которых опровергает это утверждение.
ЭТО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ОДНО ИЗ ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ МОДЕЛИ. В СООТВЕТСТВИЕ С СОВРЕМЕННОЙ ПАРАДИГМОЙ ПОЗИТИВНОЙ ЭКОНОМИКИ МЫ ТЕСТИРУЕМ НЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ МОДЕЛИ, А ЕЕ ВЫВОДЫ.
Третье. Термин «хорошая политика» требует какого-то объяснения.
В НОВОЙ ВЕРСИИ СТАТЬИ ПРИВОДЯТСЯ БОЛЕЕ ПОДРОБНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ НА ЭТУ ТЕМУ.
Четвертое. Темп экономического роста, как уже отметил Владимир Станиславович, для многих политических режимов не является не только важнейшей задачей, но и сколько-нибудь важной задачей вообще, он часто не находится среди их значимых целей.
ОТВЕТ НА СПРАВЕДЛИВОЕ ЗАМЕЧАНИЕ В.С.МИЛОВА СМ. ВЫШЕ
Довольно существенный блок вопросов связан с пониманием авторами процесса работы средств массовой информации. Утверждения типа «средства массовой информации производят правду, хорошую картинку» терминологически некорректны. Средства массовой информации производят информацию. Что такое «правда» – никому не известно. Что такое «информация» – не очень хорошо, но известно. Следовательно, средства массовой информации производят информацию. Вопрос заключается в том, сколько информации производится, какая информация производится, а также в том, какого рода конкуренция существует среди производителей этого специфического продукта под названием «информация». Эта часть упущена и не объяснена.
Более серьезные замечания связаны с тем, что представляют собой сами средства массовой информации. Спасибо Владимиру Алексеевичу Бородину, который на это еще раз обратил внимание. Очень важно, какой статус имеют средства массовой информации, кому принадлежит собственность на средства массовой информации. Если средства массовой информации являются собственностью режима, властной группы или, в вашей терминологии, правителя, то это одна история. В этом случае какие-либо претензии по поводу качества, полноты, характера предоставления информации, имеют свои особенности. Если же средства массовой информации являются частными и коммерчески себя обеспечивающими, то это совсем другая ситуация. В этом случае ограничения на производство продукта, который называется «информация», становятся уже нарушением базовых отношений собственности. Такие претензии идут уже по другой статье.
МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО КОНКУРЕНЦИЯ ЗАСТАВЛЯЕТ СМИ СООБЩАТЬ ПРАВДИВУЮ ИНФОРМАЦИЮ. ЭТО УПРОЩАЮЩЕЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ МОДЕЛИ. ДЛЯ НАШИХ РЕЗУЛЬТАТОВ ВАЖНО, ЧТОБЫ СВОБОДНЫЕ СМИ СООБЩАЛИ ЧИТАТЕЛЯМ/ЗРИТЕЛЯМ БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ, ЧЕМ ПОДЦЕНЗУРНЫЕ.
Что касается спецслужб, то на этот пункт здесь уже обращалось внимание. Во-первых, конечно, спецслужбы почти никогда не существуют в единственном числе. Похоже, что их всегда несколько. Может быть, руководство режимов и правители не всегда понимают важность экономического роста для того, чтобы удержаться у власти. Однако они гораздо лучше понимают, что для этого необходима конкуренция спецслужб. Самая первая функция спецслужбы, естественно, заключается в том, чтобы предоставлять информацию. В этом смысле спецслужбы являются также средством информации, но только специфическим средством информации, средством не массовой, а индивидуальной информации. В этом смысле для правящей элиты и, в особенности, для властной группировки спецслужбы исполняют роль, в чем-то подобную средствам массовой информации. В чем-то похожую, но в чем-то другую.
ВЕРНО. ЭТО ЗАМЕЧАНИЕ ПРАКТИЧЕСКИ БУКВАЛЬНО ВОСПРОИЗВОДИТ ОБСУЖДЕНИЕ СЛУЧАЯ НЕСКОЛЬКИХ СПЕЦСЛУЖБ В НАШЕЙ СТАТЬЕ.
Есть еще несколько замечаний, о которых имеет смысл сказать. Один из важнейших критериев, какой стоит исследовать, – это характер реакции средств информации на кризисы. Как известно, предоставление информации обществу и властной группировке в условиях кризисов различаются, в том числе в рамках одних и тех же режимов. Сравните, насколько изменился объем предоставленной российскому обществу во время кризисов информации: «Курск» в августе 2000 г., «Норд-ост» в ноябре 2002 г., Беслан в сентябре 2004 г., расстрел демонстрации в Дагестане в мае 2006 г. Что дают в этом конкретном случае Ваша модель и Ваша работа для объяснения этого феномена?
НАША ТЕОРИЯ ОТЛИЧНО СОГЛАСУЕТСЯ С КОРРЕЛЯЦИЕЙ МЕЖДУ ДИНАМИКОЙ ЦЕН НА НЕФТЬ (И НЕФТЯНЫХ РЕЗЕРВОВ РОССИИ) И ПОКАЗАТЕЛЕЙ СВОБОДЫ РОССИЙСКИХ СМИ В 1999-2005 ГГ.
Другой важный критерий – скорость подачи информации. Сколько времени прошло с момента аварии 26 апреля 1986 года на Чернобыле до начала распространения информации? Около недели – для неполной информации. А вот, например, про Карибский кризис, как известно, советские газеты так никогда и не написали. Об этом в нашей стране впервые было написано через четверть века. А вот о другой катастрофе – 22 июня 1941 года – радио сообщило через 8 часов. Почему? Ваша теория на это не дает ответа.
НАША ТЕОРИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ДАЕТ ОТВЕТА НА ВСЕ ВОПРОСЫ. К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ ПОЛАГАЕМ, ЧТО НИ ОДНА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ НЕ ДАЕТ (ПОКА) ОТВЕТОВ НА ВСЕ ВОПРОСЫ.
Центральный вопрос Вашей работы – это связь между ресурсным богатством и свободой средств массовой информации. Как известно, представленная в вашей работе точка зрения достаточно широко распространена. По этому поводу, как отметила Евгения Марковна, написана довольно большая литература. Однако следует отметить, что эта теория является как минимум крайне неполной, а, может быть, даже и не совсем точной. Довольно большое количество примеров, как из недавней, так и из более давней истории показывает, что такая связь далеко не всегда существует. Иногда бывает и наоборот. Как, например, процесс политической либерализации в СССР в 1970-е и 1980-е годы.
ТОЧНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ ОГРАНИЧЕНА. МЫ УТВЕРЖДАЕМ, ЧТО ОТКЛОНЕНИЯ ДАННЫХ ОТ НАШЕЙ ТЕОРИИ НЕ НОСЯТ СИСТЕМАТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА.
Кроме того, следует иметь в виду, что природные ресурсы не ограничиваются только нефтью. Ресурсное богатство может быть разным. Это не только энергоносители – газ, уголь, это не только золото и цветные металлы, но и благоприятное географическое положение, и дешевые трудовые ресурсы.
В ПРИНЦИПЕ, АБСОЛЮТНО ВЕРНО. КАК ПОКАЗАНО В УПОМЯНУТОЙ РАБОТЕ ЦУЯ, НЕФТЬ ВАЖНЕЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ. КРОМЕ ТОГО, ПО ОСТАЛЬНЫМ ПРИРОДНЫМ РЕСУРСАМ ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ ПОЛУЧИТЬ СОПОСТАВИМЫЕ ДАННЫЕ. ПОД СЛОВОМ «РЕСУРСЫ» МЫ ПОДРАЗУМЕВАЕМ «МИНЕРАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ». ЕСЛИ ВЫ ВКЛЮЧАЕТЕ В ЭТО ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТРУДОВЫЕ РЕСУРСЫ И ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ РАСХОЖДЕНИЕ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ.
Наконец, есть примеры ресурсно богатых и свободных стран. Соединенные Штаты Америки являются, возможно, наиболее богатой в природном отношении страной мира, расположенной в невероятно благоприятном климате, с блестящим географическим расположением и т.д. Но даже при всех колебаниях уровня свободы средств массовой информации в США в последней трети XIX века, вряд ли можно сказать, что даже тогда свобода СМИ в США была ниже, чем, например, в тогдашней Европе, явно обделенной природными ресурсами.
СВОБОДА СМИ ЗАВИСИТ ОТ МНОГИХ ФАКТОРОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ОТ ДЕМОКРАТИИ И ОТ УРОВНЯ ЖИЗНИ. СКОРЕЕ ВСЕГО, США БЫЛИ БОЛЕЕ ДЕМОКРАТИЧНЫМИ В ЭТО ВРЕМЯ, ЧЕМ ЕВРОПЕЙСКИЕ СТРАНЫ. К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ НЕ РАСПОЛАГАЕМ ДАННЫМИ ПО США И ЕВРОПЕ 19 ВЕКА, ПОЭТОМУ НЕ МОЖЕМ ПРОВЕРИТЬ, НАСКОЛЬКО СМИ БЫЛИ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ СВОБОДНЫМИ (С УЧЕТОМ ДРУГИХ ФАКТОРОВ). МЫ МОЖЕМ ЭТО СДЕЛАТЬ ДЛЯ 1993-2004 ГГ. И ПОЛУЧАЕМ СТАТИСТИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ.
Если посмотреть на историю Калифорнии, одного из самых богатых штатов США, в том числе и в период самого бурного роста этого богатства – в период «золотой лихорадки», то и тогда, как это хорошо известно, никакого падения свободы средств массовой информации не наблюдалось.
СМ. ВЫШЕ.
Если говорить о странах ОПЕК, то за последние 10-15 лет и, в том числе, в период последнего резкого повышения цен на нефть и соответствующего роста богатства в этих странах степень свободы средств массовой информации существенно повысилась.
РОСТ БОГАТСТВА СПОСОБСТВУЕТ РОСТУ СВОБОДЫ СМИ. ВОПРОС В ТОМ, НАСКОЛЬКО – С УЧЕТОМ РОСТА ВВП НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ – СВОБОДА СМИ РОСЛА МЕДЛЕННЕЕ, ЧЕМ МОГЛА БЫ, МЫ ПРОВЕРИТЬ НЕ МОЖЕМ, ТАК КАК НАДЕЖНЫЕ ДАННЫЕ О СВОБОДЕ СМИ НАЧИНАЮТСЯ ЛИШЬ В 1993 Г.
С другой стороны, вам надо объяснить, почему в последние годы произошло падение свободы СМИ в Зимбабве, обделенном нефтью и другими важными ресурсами?
СВОБОДА СМИ ЗАВИСИТ И ОТ УРОВНЯ ДЕМОКРАТИИ. ЗИМБАБВЕ ВХОДИТ В НАШУ ВЫБОРКУ.
Приведенные примеры находятся в прямом противоречии с вашей теорией. Тогда уважаемые авторы должны были бы попытаться объяснить эти отклонения в постскриптуме, как вы это сделали с Белоруссией и Китаем. Либо же вы должны как-то менять вашу теорию, противоречащую реальным фактам.
С УЧЕТОМ КЛЮЧЕВЫХ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА СВОБОДУ СМИ, ПОСЛЕДНЯЯ ОТРИЦАТЕЛЬНО КОРРЕЛИРУЕТ С РЕСУРСНЫМ БОГАТСТВОМ – ИМЕННО ЭТО И ДОКАЗЫВАЮТ ЭКОНОМЕТРИЧЕСКИЕ ВЫКЛАДКИ В НАШЕЙ РАБОТЕ.
Во время нынешнего обсуждения неоднократно упоминалось, что повышение цен на нефть в 1970-1980 годы для советского режима имело последствия, прямо противоположные тем, какие предсказываются вашей моделью. Политический режим не ужесточался, а продолжал процесс своего размягчения. С каждым новым уровнем нефтяных цен он становился относительно более свободным, как с точки зрения политических институтов, так и с точки зрения свободы средств массовой информации. Поэтому еще раз повторю: можно привести немало примеров, работающих в противоположном вашей теории направлении. Объяснения этим примерам должны быть представлены.
МЫ НЕ РАСПОЛАГАЕМ ДАННЫМИ О НЕФТЯНЫХ РЕЗЕРВАХ В СССР В 1970-80 ГГ. ПОЭТОМУ НЕ МОЖЕМ УТВЕРЖДАТЬ, НАСКОЛЬКО ЭТОТ ПРИМЕР ПРОТИВОРЕЧИТ НАШЕЙ ТЕОРИИ.
Что касается восстаний и революций, упомянутых здесь в качестве альтернативы для массового поведения, то я бы рекомендовал не включать их в следующие издания вашей работы. Если же вы посчитаете нужным это сделать, то предлагаю тщательнее проработать теоретическую и фактическую стороны этой темы.
К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ НЕ СМОГЛИ РАЗРАБОТАТЬ ПОЛНУЮ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ МОДЕЛЬ РЕВОЛЮЦИИ, КОТОРАЯ БЫЛА БЫ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ДОСТАТОЧНО ПРОСТОЙ. МЫ СДЕЛАЛИ УПРОЩАЮЩИЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ С ТЕМ, ЧТОБЫ НЕ ПЕРЕГРУЖАТЬ НАШУ РАБОТУ ВЫКЛАДКАМИ.
Константин Огрызько:
Первое предложение такое. Действительно нужно включать интегрально все виды природных ресурсов, а не только нефть. Это точно, но только без рабочей силы.
В ПРИНЦИПЕ, АБСОЛЮТНО ВЕРНО. КАК ПОКАЗАНО В УПОМЯНУТОЙ РАБОТЕ ЦУЯ, НЕФТЬ ВАЖНЕЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ. КРОМЕ ТОГО, ПО ОСТАЛЬНЫМ ПРИРОДНЫМ РЕСУРСАМ ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ ПОЛУЧИТЬ СОПОСТАВИМЫЕ ДАННЫЕ.
И второе. Очень важно здесь делить на душу населения. Это принципиально важный момент. Объясняю, почему. Обратите внимание, какие страны испытали экономическое чудо: Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, ведь они относятся к наиболее перенаселенным странам мира. Не случайна ли эта закономерность? Обратите на это внимание. А ведь густую населенность можно трактовать как территорию на душу населения. Мы берем интегрально все виды природных ресурсов плюс территорию как частный случай того же природного ресурса. Все в расчете на душу населения, и запасы нефти, и территорию в том числе.
ВСЕ УЧТЕНО НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ.
Самый последний вопрос о том, у какой страны тяжелее диагноз проклятия природных ресурсов: у России или стран Арабских Эмиратов? Смотрите, ведь у этих стран ресурсные богатства – это моно ресурсы, грубо говоря, нефть плюс пески. А Россия же очень уязвима. У нее широчайший спектр природных богатств: нефть, газ. Поэтому, если эта гипотеза верна, то неизвестно, у кого диагноз тяжелее. Себестоимость нефти у них, конечно же, в разы лучше, чем у нас, но у нас добавляется. У нас не моно ресурс, у нас широчайший спектр, то есть, может быть у нас диагноз тяжелее, чем у них. Это гипотеза, но если она верна, то, может быть, у нас диагноз не легкий.
ЭТО НЕ ПРЕДМЕТ ДАННОЙ РАБОТЫ. ВПРОЧЕМ, В РОССИИ ДОЛЯ НЕРЕСУРСНЫХ СЕКТОРОВ В ВВП ВЫШЕ, ЧЕМ В САУДОВСКОЙ АРАВИИ
Моё личное - я вовсе не уверен, что мои соавторы подпишутся под этим - мнение состоит в том, что содержательные вопросы трудно обсуждать в режиме семинара или чата в ЖЖ. Можно что-то уточнять, можно высказывать мнение, но содержательный ответ на статью - это тоже статья или книга. Если я пишу что-то по науке, то мне трудно бывает к этому что-то прибавить - кроме разве что ответа на уточняющий вопрос. Обычно статья пишется год-два - за это время успеваешь подумать, что хочешь сказать по этому поводу, а что - нет. Выслушав комментарии - и профессиональных экономистов, и журналистов, и заинтересованных читателей, и друзей - все мнения и комментарии чрезвычайно важны, я всегда стараюсь учесть их при подготовке следующих версий (сейчас по ссылке лежит версия, существенно улучшенная по сравнению с прежней). А отвечать в реальном времени на каждый комментарий - слишком сложно.
Однако это моё мнение. Сергей думает по-другому. Вчера он чётко и ясно - подписываюсь под каждым словом - ответил на годичной давности реплику Бориса Львина. Сегодня - ответ и на июньскую критику, и на вчерашние комментарии Андрея Илларионова. Ответ на критику А.Н. Илларионова.
Сергей Гуриев.
Сегодня, на заседании секции L-08 VIII Международной научной конференции «МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ И ОБЩЕСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ» А.Н.Илларионов обвинил меня в недостойном поведении.
• А.Н.Илларионов обвинил меня в том, что я прервал его. Я был председателем секции и старался выдержать регламент. Я несколько раз просил А.Н. Илларионова сократить его комментарий и был вынужден прервать его только после 5 минут выступления.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что я прервал его, потому что он больше не работает в органах власти. Мое благожелательное отношение нисколько к нему не изменилось после того, как он ушел с поста Советника Президента. Тем более не изменилось мое отношение к высказанным им аргументам.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что я проигнорировал его критику нашей статьи. Ответ на критику приводится ниже. Ответ на замечания Б.Львина был размещен в ЖЖ Кости Сонина ранее. Как и ранее, мы выражали и выражали благодарность за любую критику; но я не знал, что отсутствие публичной реакции на замечания к статье является предосудительным поступком. Мне показалось, что мы дали исчерпывающие ответы на семинаре.
• А.Н. Илларионов обвинил меня в том, что мои ответы на критику Б. Львина неудовлетворительны. Я искренне старался ответить на критику в меру своих способностей и не могу ответить иначе. Поэтому я могу себе представить, что мои ответы заставляют читателей относиться ко мне как к посредственности, но не вижу, почему меня можно обвинять в нечистоплотности.
ОТВЕТЫ НА ЗАМЕЧАНИЯ ОППОНЕНТОВ И А.Н. ИЛЛАРИОНОВА НА СЕМИНАРЕ В ГУ-ВШЭ 28.06.06. (Ответ дан прописными буквами.)
Владимир Бородин:
Поэтому моя роль здесь предопределена. Но, тем не менее, я бы хотел исполнить роль оппонента, на которую и был приглашен. Во-первых, я хочу поздравить коллег с работой. Мне кажется, что все это очень интересно и гипотеза сама по себе крайне любопытна. Тем не менее, мы говорим о такой связи, о таком триптихе: природные ресурсы, свобода слова и диктатура. Связь между диктатурой и свободой слова я понимаю. Связь между природными ресурсами и диктатурой не вполне. Само наличие природных ресурсов не означает прямого прихода к диктатуре, и наоборот. Это моя точка зрения, не более. То же можно сказать и о связи природных ресурсов и свободы слова. То есть наличие природных ресурсов не означает автоматической отмены свободы слова как таковой. Опять же это такое допущение.
Действительно, пример Норвегии совершенно справедлив. Богатая природными ресурсами страна с по-настоящему развитыми демократическими институтами. Это подтверждают и цифры Всемирной газетной ассоциации: Норвегия лидирует последние годы по количеству читателей газет на тысячу населения. Каждый день в этой стране газеты покупают примерно 700 человек из 1000. По этому показателю они были в последние годы на первом месте в мире и в этом году они впервые уступили японцам. То есть прямой связи на примере Норвегии все-таки, наверное, нет.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ПРИМЕР НОРВЕГИИ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО МЕЖДУ РЕСУРСНЫМ БОГАТСТВОМ И СМИ В ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ СТРАНЕ СВЯЗИ НЕТ. МЫ УТВЕРЖДАЕМ, ЧТО ТАКАЯ СВЯЗЬ ЕСТЬ ТОЛЬКО В НЕДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СТРАНАХ
Потом. Исследовать тему, где больше свободы слова и где меньше, в диктатурах с богатыми природными ресурсами или в диктатурах без природных ресурсов, тоже занятие достаточно неблагодарное. Сравнивать свободу слова в Белоруссии, которая, тем не менее, без природных ресурсов, со свободой слова где-нибудь в Венесуэле или у Туркмен-баши, где с природными запасами все в порядке, очень сложно. Где-то больше, где-то меньше, но, по-моему, и там и там одно и то же. Этот тезис также не подтверждает того, что наличие природных ресурсов у диктатуры ухудшает состояние свободы слова.
КАК МЫ И ПРИЗНАЕМ В ЗАКЛЮЧЕНИИ, БЕЛОРУССИЯ – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ. МЫ ДУМАЕМ, ЧТО ДЕЛО В ТОМ, ЧТО СУБСИДИРОВАННЫЕ ЦЕНЫ НА РОССИЙСКИЕ НЕФТЬ И ГАЗ (ПО РАЗНЫМ ОЦЕНКАМ 10-15% БЕЛОРУССКОГО ВВП) ДЕЛАЮТ БЕЛАРУССИЮ ПО СУТИ РЕСУРСНОЙ СТРАНОЙ.
Я думаю, что если говорить о тройном союзе, то я больше придерживаюсь традиционного взгляда. Это не столько природные ресурсы, диктатура и СМИ, сколько власть вообще, бизнес вообще и СМИ. Я боюсь, что здесь ничего принципиально нового не скажу, но зависимость состояния свободы слова от режима, способов правления, зависимость бизнеса от этих самых способов правления, конечно, присутствуют. Уже много томов написано на этот счет, и это более доказанная взаимосвязь. Вот в трех словах, примерно, мои мысли. Я готов ответить на ваши вопросы.
ВЕРНО. НАША РАБОТА – ПОПЫТКА ПОКАЗАТЬ, КАК ЭТИ ВЗАИМОСВЯЗИ ЗАВИСЯТ ОТ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ.
Владимир Бородин:
Что касается бизнеса, то это на самом деле ключевой вопрос. Я могу о нем говорить достаточно много. Кстати, еще один упрек. Уж извините, вы как математики и экономисты, мне кажется, в своем докладе к СМИ относились как ресурсу. Как к ресурсу, с помощью которого правитель должен общаться с бюрократией, и наоборот. Я-то говорю о СМИ как о некой самостоятельной институции. К СМИ вообще можно относиться как к рупору, как к игрушке и как к бизнесу. Четвертого не дано. Конечно, в России существуют все три варианта.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, В НАШЕЙ МОДЕЛИ СМИ – ЭТО КОНКУРЕНТНЫЙ БИЗНЕС. ЭТО УПРОЩАЮЩЕЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.
...
Владимир Бородин:
.... А то, что СМИ – инструмент, спорить не буду. Конечно, инструмент.
Владимир Милов:
Добрый вечер. Я не буду вдаваться в вопросы, которые относятся в чистом виде к экономической теории. Я живу в несколько другом мире и не могу сказать, что я там очень несчастлив. Но вот практический вывод, который я для себя сделал: нужно переезжать в Пакистан, потому что нефти там нет, и шансы на то, что информационная асимметрия будет преодолена, там гораздо выше, чем в России. Если говорить серьезно, то мне кажется, что у коллег, несмотря на, в принципе, верные выводы и верное стремление нащупать связь между такими важными моментами как наличие природных ресурсов, СМИ и диктатура, есть несколько серьезных чисто методологических пробелов или изъянов в понимании того, как функционируют некоторые механизмы, о которых я хотел бы сказать.
Во-первых, это механизмы власти. Существенный элемент вашей конструкции основан на том, что диктатура подменяет свободные средства массовой информации, которые являются носителями объективной истины, некими специальными службами, которые быстро коррумпируются, вступают в альянсы с бюрократами, отвечающими за выполнение тех или иных задач политики, и из-за этого они не эффективны именно с точки зрения своей функции донесения правильной информации до начальства.
Мое представление о том, как работает власть в диктаторских странах и, может, менее диктаторских, но, тем не менее, достаточно авторитарных, таких, как Россия, совершенно другое. И в первую очередь другое представление о функции этих самых специальных служб, как бы мы их ни называли. Назовем их условно органы контроля. Эта система работает совершенно не так, как описано в этой работе. Ее функцией вовсе не является слежение за достижением некоторых достаточно объективных целей политики. На самом деле ее функции в значительной степени связаны с поддержанием страха как самодостаточного инструмента влияния на бюрократическую систему. Если мы посмотрим на историю разных диктаторских режимов (Сталина, Мао, даже того же господина Ниязова в сегодняшних условиях), то видно, что очень часто объектами репрессий становятся достаточно эффективные бюрократы, которые вполне неплохо справляются со своими задачами. Мне кажется, это немножко рушит вашу картинку и требует более детального анализа этих механизмов. Я могу дать простое объяснение, почему это все так происходит. Потому что на самом деле функция спецслужб вовсе не заключается в донесении объективной информации до начальства. Больше того, по моим впечатлениям, в диктатурах просто нет спроса на объективную информацию, потому что там действуют допущения о том, что при помощи страха и репрессивных методов ситуацию удастся удерживать под контролем вне зависимости от неких объективно существующих окружающих реалий. В этой ситуации как раз спецслужбы, не важно, о каких органах мы говорим, являются верхушкой этого айсберга, их задача – поддержание постоянных репрессий как таковых, для того, чтобы удерживать ситуацию под контролем. В первую очередь предотвращать появление некоторых инициативных элементов, в том числе внутри вертикалей власти, которые могли бы эволюционировать в альтернативных лидеров.
ЭТО АБСОЛЮТНО ВЕРНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ. НАША МОДЕЛЬ НЕ ПОДХОДИТ ДЛЯ ОПИСАНИЯ РЕЖИМОВ, ОСНОВАННЫХ НА ТЕРРОРЕ. МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО ПРОШТРАФИВШИХСЯ БЮРОКРАТОВ МОЖНО В ХУДШЕМ СЛУЧАЕ УВОЛИТЬ, НО НЕ РАССТРЕЛЯТЬ.
В этом смысле функция специальных служб рассматривается не совсем верно. А стремление диктаторов получать объективную информацию о происходящем, на мой взгляд, авторами завышено. Мне кажется, что диктаторы в моей системе координат вообще должны индифферентно относиться к тому, какая объективная картина существует вокруг них. Главная их задача – это, так или иначе, удержание власти. Они не считают себя способными в достаточной степени достичь каких-то объективных результатов, которых изначально требует общество. Поэтому альтернативы репрессиям в принципе не существует. Диктаторы просто, так или иначе, хотят удерживать ситуацию под контролем.
МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО ДИКТАТОРЫ – ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ – ЦЕНЯТ УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ. ИНАЧЕ НАСЕЛЕНИЕ – ПУСТЬ И С НЕБОЛЬШОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ – МОЖЕТ ВОССТАТЬ.
Перехожу ко второму из трех моментов, которых я считаю пробелами в этой работе. Мне кажется, что власть и общество не только в диктаторских, но и в достаточно демократических странах очень часто имеют совершенно отличное представление о критериях достижения успеха и критериях успешности политики, чем люди, работающие в области экономической теории. Я рискну предположить, что экономический рост, который у нас (в том числе, в экспертном сообществе) в последние годы обсуждался как один из главных критериев успеха, на самом деле не является ценностью ни для власти, ни, что самое интересное, для общества, которому часто слишком сложно бывает понять связь между улучшением жизни и темпами экономического роста.
Представление, являющееся для экономистов азбукой, что темпы экономического роста связаны с успешностью политики, что СМИ будут именно об этой составляющей жизни рассказывать людям, и люди таким образом смогут оценить, насколько успешна политика – честно говоря, мне кажется, немножко из более теоретической области. Обратите внимание, что в работе есть некоторый контраст. Я считал его пробелом, но Константин вначале выступления озвучивал некоторые моменты, которые меня навели на мысль, что критерием успеха здесь считаются все-таки параметры, связанные с экономическим развитием. А приведенными в работе примерами, связанными с попыткой властей узурпировать информационные ресурсы для предотвращения распространения какой-то нежелательной информации, являлись случаи, связанные с природными и техногенными катастрофами: вспышка атипичной пневмонии или Чернобыль, но вовсе не вещи, связанные с успешностью или неуспешностью экономической политики.
ВЕРНО. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В МОДЕЛИ – ЭТО ОДИН ИЗ ВОЗМОЖНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ УСПЕХА ПОЛИТИКИ ДИКТАТОРА. МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ И ДРУГИЕ (НАПРИМЕР, СВЯЗАННЫЕ С СОКРАЩЕНИЕМ НЕРАВЕНСТВА И БЕДНОСТИ, БОРЬБОЙ ПРОТИВ ЗАГРЯЗНЕНИЯ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ И ТД).
Мне кажется, что вопрос о том, что является для общества в первую очередь критерием достижения успеха – это серьезный момент, который нуждается в дополнительном рассмотрении применительно к этой работе. Когда я прочитал работу, первое впечатление у меня было, – что я не очень понял, о чем таком СМИ должны рассказывать, кроме просто раскачивания лодки и подпитывания некоторой личностной усталости общества от лидеров. О чем таком они должны рассказывать, о каких успехах или неуспехах в той или иной области, чтобы добиться того, чтобы произошла эта самая революция. В этом смысле, подмена понятий и манипулирование мнением экономически неграмотного (в массе своей) общества характерно не только для недемократических стран. Я недавно прочитал в «Нью-Йорк – Таймс» статью по поводу того, что нашли какую-то личную записку нового руководителя аппарата Белого Дома, по-моему, Джошуа Болтон его зовут, поправьте, если я ошибаюсь. Он писал для себя шпаргалку, что ему делать и какой план действий ему надо представить, чтобы достичь быстрого успеха, блицкрига в своей новой роли. И был такой пункт: Make Wall Street Happy (сделать Уолл-стрит счастливой). И объясняется это очень просто: люди вообще, общество в своей массе имеет очень слабое представление о том, как функционирует экономика, но зато оно доверяет мнению людей с Уолл-стрит, которые могут объяснить, что для экономики хорошо и что для экономики плохо. Там была довольно циничная фраза, о том, что не важно, как будет в экономике, хорошо или плохо, но если люди с Уолт-стрит будут говорить, что там хорошо, то это будет очень здорово для нашего замечательного республиканского имиджа. Мне кажется, что разрыв между реальными успехами экономической политики и представлением общества о том, в чем заключаются эти успехи, очень важная вещь, здесь опущена.
ЕСЛИ ЛЮДИ НА УОЛЛ СТРИТ ЦЕНЯТ ХОРОШУЮ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ПОЛИТИКУ, ЭТОГО ДОСТАТОЧНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАШИ АРГУМЕНТЫ БЫЛИ ВЕРНЫ. ЕСЛИ В ЭКОНОМИКЕ ВООБЩЕ НЕТ РАЦИОНАЛЬНЫХ ГРАЖДАН, ТО НАША ТЕОРИЯ НЕВЕРНА.
И третий момент. Я коротко хотел сказать о ресурсном проклятии. Мне кажется, что эта тема сильно недоисследована. Несмотря на мнения многих экономистов, с которыми я знаком, о том, что она очень хорошо исследована. Мне кажется, что она сильно недоисследована, в первую очередь в академическом плане. Мне кажется, что экономисты чрезмерное внимание уделяли вопросу функционирования институтов в петрогосударствах. Желающие могут прочитать мою работу, которая выйдет в ближайшем номере журнала «Pro et Contra», посвященную этой стороне вопроса, связанного с петрогосударствами. В петрогосударствах кроме институтов, которые имеют значение, на мой взгляд, вторичное, определяющую роль имеет такой фактор, как достаточность ресурсов для проведения хотя бы частично успешной экономической политики. И в этом смысле очень четко видно, что петрогосударства делятся на две группы. Первая группа – это государства с очень маленьким населением, где ВВП на душу населения может быть очень высоким, выше 20 тысяч долларов по паритету покупательной способности, и он может быть достигнут при любом качестве экономической политики, и этот показатель ВВП на душу совершенно не чувствителен ни к институтам, ни к чему. Таких стран не много. В расширенном варианте их семь, то есть потенциально способных достичь такого уровня. А фактически четыре – это Кувейт, Арабские Эмираты, Катар и Норвегия. Что касается всех остальных, даже включая Саудовскую Аравию, там возможности для достижения высокого ВВП на душу населения крайне низки, просто потому что ресурсов мало. По меркам нефтяного рынка ресурсов достаточно, а если их поделить, особенно с учетом реального потенциала добычи и экспорта на душу населения, то их достаточно мало. Меньше 10 тонн углеводородов в нефтяном эквиваленте на душу в год. И это значит, что как ты ни пытайся и какие институты ни устраивай, только за счет фактора перераспределения нефтяных доходов успешной экономической политики не построишь. Это значит, что концепция петрогосударства сама по себе обречена на провал. Кстати Саудовская Аравия тоже попадает в такую пограничную зону, потому что у нее довольно большое население, и в этом смысле успешность экономической политики тоже сильно ограничена.
ЭТО ЗАМЕЧАНИЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО НЕФТЯНОЕ БОГАТСТВО НЕОБХОДИМО РАССЧИТЫВАТЬ НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ. НАШИ ЭКОНОМЕТРИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ ЭТО УЧИТЫВАЮТ.
Я здесь говорил бы не столько о наличии запасов как возможного ресурса поддержки диктаторского режима в более длительном приложении, чем при наличии свободных СМИ и т.д. Я бы говорил о комплексе факторов, которые вообще влияют на функционирование петрогосударств, в частности, достаточности ресурсов для проведения успешной экономической политики. Мне кажется, что эта тема несколько недоисследована, и здесь на нее надо посмотреть внимательнее. И Россия в этом отношении находится на очень плохих позициях, потому что у нас количество экспортируемых углеводородов на душу населения – три тонны в год в нефтяном эквиваленте. Даже если мы удвоим добычу нефти и газа, что не реально ни при каких обстоятельствах, это все равно будет меньше десяти тонн.
ВЕРНО. СМ ВЫШЕ
В этом смысле у нас, несмотря на большие запасы – номинальный показатель, который здесь в работе используется – возможности для того, чтобы конвертировать их в успех экономической политики, очень ограничены. И я бы все-таки предостерег от рассмотрения вопросов функционирования петрогосударств в немного упрощенном режиме, потому что кроме качества институтов существуют и другие факторы, которые могут выступать самыми серьезными ограничениями для того, чтобы этот потенциал был использован.
ЛЮБАЯ МОДЕЛЬ ПРЕДПОЛАГАЕТ УПРОЩЕНИЯ. К СОЖАЛЕНИЮ, УЖЕ И ТА ПРОСТАЯ МОДЕЛЬ, КОТОРУЮ МЫ ПОСТРОИЛИ, ЯВЛЯЕТСЯ ДОСТАТОЧНО ЗАПУТАННОЙ.
В целом выводы настолько же простые, насколько и правильные. Если бы авторы когда-нибудь, не сейчас, в режиме ответа на мои вопросы, а дополнительно подумали для себя и более качественно описали механизмы, о которых я сейчас говорил и их общее влияние на картину, мне кажется, что это работу серьезно обогатило бы. Хотя, на мой взгляд, она достаточно важная. Она показывает связь между явлениями, связь между которыми не так часто серьезно анализируется. Спасибо.
Андрей Илларионов:
...
Теперь непосредственно мой комментарий. Авторами предложена определенная модель. Модель, как было еще раз обращено внимание сегодня ведущим, предполагает определенные допущения. Конечно же, воля авторов выбирать те или иные допущения и на этих допущениях строить ту или иную теорию, ту или иную модель. Но у читателей есть свое право сравнивать эти допущения с объемом информации, который доступен им, читателям, и делать выводы, насколько эти допущения соответствуют информации, доступной читателям. И если эти допущения существенно отличаются от известной читателям реальности, то возникает эффект, известный под названием «маленькое искажение поражает большое недоверие». Целый ряд допущений, использованных и при формировании модели, и в самой модели, конечно, являются упрощениями. Они не отражают действительность не только в некоторых других странах, но, похоже, в том числе и в той стране, которая, по крайней мере, многим из здесь присутствующих знакома несколько лучше, чем другие.
Приведу некоторые примеры.
Первое. Термин «правитель» некорректен. Во-первых, термин «правитель» в тексте легко и почти незаметно был заменен в обсуждении термином «диктатор», что, как известно, не одно и тоже. Во-вторых, если говорить о правителе в смысле, который в него вкладывают авторы текста, то похоже, что, например, в крупных странах Европы его время закончилось в XVIII веке. Реальный механизм принятия политических решений в большинстве современных стран, по крайней мере, в ХХ и начале ХХI века весьма существенно отличается от предложенной в работе схемы.
ЭТО ВОПРОС О ТЕРМИНОЛОГИИ. К СОЖАЛЕНИЮ, РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА ДО СИХ ПОР НЕ РАЗРАБОТАЛА УСТОЙЧИВЫХ РАЗЛИЧИЙ МЕЖДУ RULER И DICTATOR
Второе. Авторское утверждение «правитель хорошо знает, что экономический рост является условием сохранения у власти» является, скажем так, гипотезой, нуждающейся по крайней мере в доказательстве. Есть немало стран – от России до Северной Кореи и Кубы – опыт экономического существования которых опровергает это утверждение.
ЭТО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ОДНО ИЗ ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ МОДЕЛИ. В СООТВЕТСТВИЕ С СОВРЕМЕННОЙ ПАРАДИГМОЙ ПОЗИТИВНОЙ ЭКОНОМИКИ МЫ ТЕСТИРУЕМ НЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ МОДЕЛИ, А ЕЕ ВЫВОДЫ.
Третье. Термин «хорошая политика» требует какого-то объяснения.
В НОВОЙ ВЕРСИИ СТАТЬИ ПРИВОДЯТСЯ БОЛЕЕ ПОДРОБНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ НА ЭТУ ТЕМУ.
Четвертое. Темп экономического роста, как уже отметил Владимир Станиславович, для многих политических режимов не является не только важнейшей задачей, но и сколько-нибудь важной задачей вообще, он часто не находится среди их значимых целей.
ОТВЕТ НА СПРАВЕДЛИВОЕ ЗАМЕЧАНИЕ В.С.МИЛОВА СМ. ВЫШЕ
Довольно существенный блок вопросов связан с пониманием авторами процесса работы средств массовой информации. Утверждения типа «средства массовой информации производят правду, хорошую картинку» терминологически некорректны. Средства массовой информации производят информацию. Что такое «правда» – никому не известно. Что такое «информация» – не очень хорошо, но известно. Следовательно, средства массовой информации производят информацию. Вопрос заключается в том, сколько информации производится, какая информация производится, а также в том, какого рода конкуренция существует среди производителей этого специфического продукта под названием «информация». Эта часть упущена и не объяснена.
Более серьезные замечания связаны с тем, что представляют собой сами средства массовой информации. Спасибо Владимиру Алексеевичу Бородину, который на это еще раз обратил внимание. Очень важно, какой статус имеют средства массовой информации, кому принадлежит собственность на средства массовой информации. Если средства массовой информации являются собственностью режима, властной группы или, в вашей терминологии, правителя, то это одна история. В этом случае какие-либо претензии по поводу качества, полноты, характера предоставления информации, имеют свои особенности. Если же средства массовой информации являются частными и коммерчески себя обеспечивающими, то это совсем другая ситуация. В этом случае ограничения на производство продукта, который называется «информация», становятся уже нарушением базовых отношений собственности. Такие претензии идут уже по другой статье.
МЫ ПРЕДПОЛАГАЕМ, ЧТО КОНКУРЕНЦИЯ ЗАСТАВЛЯЕТ СМИ СООБЩАТЬ ПРАВДИВУЮ ИНФОРМАЦИЮ. ЭТО УПРОЩАЮЩЕЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ МОДЕЛИ. ДЛЯ НАШИХ РЕЗУЛЬТАТОВ ВАЖНО, ЧТОБЫ СВОБОДНЫЕ СМИ СООБЩАЛИ ЧИТАТЕЛЯМ/ЗРИТЕЛЯМ БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ, ЧЕМ ПОДЦЕНЗУРНЫЕ.
Что касается спецслужб, то на этот пункт здесь уже обращалось внимание. Во-первых, конечно, спецслужбы почти никогда не существуют в единственном числе. Похоже, что их всегда несколько. Может быть, руководство режимов и правители не всегда понимают важность экономического роста для того, чтобы удержаться у власти. Однако они гораздо лучше понимают, что для этого необходима конкуренция спецслужб. Самая первая функция спецслужбы, естественно, заключается в том, чтобы предоставлять информацию. В этом смысле спецслужбы являются также средством информации, но только специфическим средством информации, средством не массовой, а индивидуальной информации. В этом смысле для правящей элиты и, в особенности, для властной группировки спецслужбы исполняют роль, в чем-то подобную средствам массовой информации. В чем-то похожую, но в чем-то другую.
ВЕРНО. ЭТО ЗАМЕЧАНИЕ ПРАКТИЧЕСКИ БУКВАЛЬНО ВОСПРОИЗВОДИТ ОБСУЖДЕНИЕ СЛУЧАЯ НЕСКОЛЬКИХ СПЕЦСЛУЖБ В НАШЕЙ СТАТЬЕ.
Есть еще несколько замечаний, о которых имеет смысл сказать. Один из важнейших критериев, какой стоит исследовать, – это характер реакции средств информации на кризисы. Как известно, предоставление информации обществу и властной группировке в условиях кризисов различаются, в том числе в рамках одних и тех же режимов. Сравните, насколько изменился объем предоставленной российскому обществу во время кризисов информации: «Курск» в августе 2000 г., «Норд-ост» в ноябре 2002 г., Беслан в сентябре 2004 г., расстрел демонстрации в Дагестане в мае 2006 г. Что дают в этом конкретном случае Ваша модель и Ваша работа для объяснения этого феномена?
НАША ТЕОРИЯ ОТЛИЧНО СОГЛАСУЕТСЯ С КОРРЕЛЯЦИЕЙ МЕЖДУ ДИНАМИКОЙ ЦЕН НА НЕФТЬ (И НЕФТЯНЫХ РЕЗЕРВОВ РОССИИ) И ПОКАЗАТЕЛЕЙ СВОБОДЫ РОССИЙСКИХ СМИ В 1999-2005 ГГ.
Другой важный критерий – скорость подачи информации. Сколько времени прошло с момента аварии 26 апреля 1986 года на Чернобыле до начала распространения информации? Около недели – для неполной информации. А вот, например, про Карибский кризис, как известно, советские газеты так никогда и не написали. Об этом в нашей стране впервые было написано через четверть века. А вот о другой катастрофе – 22 июня 1941 года – радио сообщило через 8 часов. Почему? Ваша теория на это не дает ответа.
НАША ТЕОРИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ДАЕТ ОТВЕТА НА ВСЕ ВОПРОСЫ. К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ ПОЛАГАЕМ, ЧТО НИ ОДНА ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ НЕ ДАЕТ (ПОКА) ОТВЕТОВ НА ВСЕ ВОПРОСЫ.
Центральный вопрос Вашей работы – это связь между ресурсным богатством и свободой средств массовой информации. Как известно, представленная в вашей работе точка зрения достаточно широко распространена. По этому поводу, как отметила Евгения Марковна, написана довольно большая литература. Однако следует отметить, что эта теория является как минимум крайне неполной, а, может быть, даже и не совсем точной. Довольно большое количество примеров, как из недавней, так и из более давней истории показывает, что такая связь далеко не всегда существует. Иногда бывает и наоборот. Как, например, процесс политической либерализации в СССР в 1970-е и 1980-е годы.
ТОЧНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ ОГРАНИЧЕНА. МЫ УТВЕРЖДАЕМ, ЧТО ОТКЛОНЕНИЯ ДАННЫХ ОТ НАШЕЙ ТЕОРИИ НЕ НОСЯТ СИСТЕМАТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА.
Кроме того, следует иметь в виду, что природные ресурсы не ограничиваются только нефтью. Ресурсное богатство может быть разным. Это не только энергоносители – газ, уголь, это не только золото и цветные металлы, но и благоприятное географическое положение, и дешевые трудовые ресурсы.
В ПРИНЦИПЕ, АБСОЛЮТНО ВЕРНО. КАК ПОКАЗАНО В УПОМЯНУТОЙ РАБОТЕ ЦУЯ, НЕФТЬ ВАЖНЕЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ. КРОМЕ ТОГО, ПО ОСТАЛЬНЫМ ПРИРОДНЫМ РЕСУРСАМ ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ ПОЛУЧИТЬ СОПОСТАВИМЫЕ ДАННЫЕ. ПОД СЛОВОМ «РЕСУРСЫ» МЫ ПОДРАЗУМЕВАЕМ «МИНЕРАЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ». ЕСЛИ ВЫ ВКЛЮЧАЕТЕ В ЭТО ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТРУДОВЫЕ РЕСУРСЫ И ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ РАСХОЖДЕНИЕ В ОПРЕДЕЛЕНИЯХ.
Наконец, есть примеры ресурсно богатых и свободных стран. Соединенные Штаты Америки являются, возможно, наиболее богатой в природном отношении страной мира, расположенной в невероятно благоприятном климате, с блестящим географическим расположением и т.д. Но даже при всех колебаниях уровня свободы средств массовой информации в США в последней трети XIX века, вряд ли можно сказать, что даже тогда свобода СМИ в США была ниже, чем, например, в тогдашней Европе, явно обделенной природными ресурсами.
СВОБОДА СМИ ЗАВИСИТ ОТ МНОГИХ ФАКТОРОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ОТ ДЕМОКРАТИИ И ОТ УРОВНЯ ЖИЗНИ. СКОРЕЕ ВСЕГО, США БЫЛИ БОЛЕЕ ДЕМОКРАТИЧНЫМИ В ЭТО ВРЕМЯ, ЧЕМ ЕВРОПЕЙСКИЕ СТРАНЫ. К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ НЕ РАСПОЛАГАЕМ ДАННЫМИ ПО США И ЕВРОПЕ 19 ВЕКА, ПОЭТОМУ НЕ МОЖЕМ ПРОВЕРИТЬ, НАСКОЛЬКО СМИ БЫЛИ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ СВОБОДНЫМИ (С УЧЕТОМ ДРУГИХ ФАКТОРОВ). МЫ МОЖЕМ ЭТО СДЕЛАТЬ ДЛЯ 1993-2004 ГГ. И ПОЛУЧАЕМ СТАТИСТИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ.
Если посмотреть на историю Калифорнии, одного из самых богатых штатов США, в том числе и в период самого бурного роста этого богатства – в период «золотой лихорадки», то и тогда, как это хорошо известно, никакого падения свободы средств массовой информации не наблюдалось.
СМ. ВЫШЕ.
Если говорить о странах ОПЕК, то за последние 10-15 лет и, в том числе, в период последнего резкого повышения цен на нефть и соответствующего роста богатства в этих странах степень свободы средств массовой информации существенно повысилась.
РОСТ БОГАТСТВА СПОСОБСТВУЕТ РОСТУ СВОБОДЫ СМИ. ВОПРОС В ТОМ, НАСКОЛЬКО – С УЧЕТОМ РОСТА ВВП НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ – СВОБОДА СМИ РОСЛА МЕДЛЕННЕЕ, ЧЕМ МОГЛА БЫ, МЫ ПРОВЕРИТЬ НЕ МОЖЕМ, ТАК КАК НАДЕЖНЫЕ ДАННЫЕ О СВОБОДЕ СМИ НАЧИНАЮТСЯ ЛИШЬ В 1993 Г.
С другой стороны, вам надо объяснить, почему в последние годы произошло падение свободы СМИ в Зимбабве, обделенном нефтью и другими важными ресурсами?
СВОБОДА СМИ ЗАВИСИТ И ОТ УРОВНЯ ДЕМОКРАТИИ. ЗИМБАБВЕ ВХОДИТ В НАШУ ВЫБОРКУ.
Приведенные примеры находятся в прямом противоречии с вашей теорией. Тогда уважаемые авторы должны были бы попытаться объяснить эти отклонения в постскриптуме, как вы это сделали с Белоруссией и Китаем. Либо же вы должны как-то менять вашу теорию, противоречащую реальным фактам.
С УЧЕТОМ КЛЮЧЕВЫХ ФАКТОРОВ, ВЛИЯЮЩИХ НА СВОБОДУ СМИ, ПОСЛЕДНЯЯ ОТРИЦАТЕЛЬНО КОРРЕЛИРУЕТ С РЕСУРСНЫМ БОГАТСТВОМ – ИМЕННО ЭТО И ДОКАЗЫВАЮТ ЭКОНОМЕТРИЧЕСКИЕ ВЫКЛАДКИ В НАШЕЙ РАБОТЕ.
Во время нынешнего обсуждения неоднократно упоминалось, что повышение цен на нефть в 1970-1980 годы для советского режима имело последствия, прямо противоположные тем, какие предсказываются вашей моделью. Политический режим не ужесточался, а продолжал процесс своего размягчения. С каждым новым уровнем нефтяных цен он становился относительно более свободным, как с точки зрения политических институтов, так и с точки зрения свободы средств массовой информации. Поэтому еще раз повторю: можно привести немало примеров, работающих в противоположном вашей теории направлении. Объяснения этим примерам должны быть представлены.
МЫ НЕ РАСПОЛАГАЕМ ДАННЫМИ О НЕФТЯНЫХ РЕЗЕРВАХ В СССР В 1970-80 ГГ. ПОЭТОМУ НЕ МОЖЕМ УТВЕРЖДАТЬ, НАСКОЛЬКО ЭТОТ ПРИМЕР ПРОТИВОРЕЧИТ НАШЕЙ ТЕОРИИ.
Что касается восстаний и революций, упомянутых здесь в качестве альтернативы для массового поведения, то я бы рекомендовал не включать их в следующие издания вашей работы. Если же вы посчитаете нужным это сделать, то предлагаю тщательнее проработать теоретическую и фактическую стороны этой темы.
К СОЖАЛЕНИЮ, МЫ НЕ СМОГЛИ РАЗРАБОТАТЬ ПОЛНУЮ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ МОДЕЛЬ РЕВОЛЮЦИИ, КОТОРАЯ БЫЛА БЫ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ДОСТАТОЧНО ПРОСТОЙ. МЫ СДЕЛАЛИ УПРОЩАЮЩИЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ С ТЕМ, ЧТОБЫ НЕ ПЕРЕГРУЖАТЬ НАШУ РАБОТУ ВЫКЛАДКАМИ.
Константин Огрызько:
Первое предложение такое. Действительно нужно включать интегрально все виды природных ресурсов, а не только нефть. Это точно, но только без рабочей силы.
В ПРИНЦИПЕ, АБСОЛЮТНО ВЕРНО. КАК ПОКАЗАНО В УПОМЯНУТОЙ РАБОТЕ ЦУЯ, НЕФТЬ ВАЖНЕЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ. КРОМЕ ТОГО, ПО ОСТАЛЬНЫМ ПРИРОДНЫМ РЕСУРСАМ ГОРАЗДО ТРУДНЕЕ ПОЛУЧИТЬ СОПОСТАВИМЫЕ ДАННЫЕ.
И второе. Очень важно здесь делить на душу населения. Это принципиально важный момент. Объясняю, почему. Обратите внимание, какие страны испытали экономическое чудо: Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, ведь они относятся к наиболее перенаселенным странам мира. Не случайна ли эта закономерность? Обратите на это внимание. А ведь густую населенность можно трактовать как территорию на душу населения. Мы берем интегрально все виды природных ресурсов плюс территорию как частный случай того же природного ресурса. Все в расчете на душу населения, и запасы нефти, и территорию в том числе.
ВСЕ УЧТЕНО НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ.
Самый последний вопрос о том, у какой страны тяжелее диагноз проклятия природных ресурсов: у России или стран Арабских Эмиратов? Смотрите, ведь у этих стран ресурсные богатства – это моно ресурсы, грубо говоря, нефть плюс пески. А Россия же очень уязвима. У нее широчайший спектр природных богатств: нефть, газ. Поэтому, если эта гипотеза верна, то неизвестно, у кого диагноз тяжелее. Себестоимость нефти у них, конечно же, в разы лучше, чем у нас, но у нас добавляется. У нас не моно ресурс, у нас широчайший спектр, то есть, может быть у нас диагноз тяжелее, чем у них. Это гипотеза, но если она верна, то, может быть, у нас диагноз не легкий.
ЭТО НЕ ПРЕДМЕТ ДАННОЙ РАБОТЫ. ВПРОЧЕМ, В РОССИИ ДОЛЯ НЕРЕСУРСНЫХ СЕКТОРОВ В ВВП ВЫШЕ, ЧЕМ В САУДОВСКОЙ АРАВИИ
