Виконт де Бражелон

В одном самолёте со Стасом Анатольевым и Игорем Хейфецем, профессорами РЭШ, и Сергеем Коковиным из НГУ летим в Осло на European Economic Association Congress / Econometric Society European Meeting, крупнейшую ежегодную конференцию учёных-экономистов в Европе. Это большая часть «российской делегации» - ещё на конференции будут выступать Наташа Волчкова из РЭШ и Алексей Парахоняк из Вышки. (В программе нет поиска по стране, так что я, возможно, кого-то пропустил.)

Вспоминаю, что десять лет назад в Лозанне на точно такой же конференции EEA/ESEM, мы с Сергеем Коковин представляли страну вдвоём. (Экономистов русского происхождения было, конечно, гораздо больше.) Тогда мне больше всего запомнился – собственно, я это уже не раз рассказывал – ужин, за которым мы с Сергеем оказались за столом с девятью, кажется, голландскими (бельгийскими?) экономистами. Весь ужин проговорив на своём языке, они решили по светски обратиться к нам. Узнав, что Сергей из Новосибирска, они вежливо спросили, есть ли в этом, неизвестном, городе аэропорт. – Есть, - потихоньку разозлившись, ответил Сергей, а я добавил, что у нас вообще такая страна, что практически в каждом городе есть аэропорт. (Дело и в размерах, и в том, что в советское время объём пассажирских перевозок был огромным – вроде бы тогдашние мировые рекорды по пассажиропотоку до сих пор не перекрыты.) Выходя на улицу, нужно палку брать, а то белые медведи... Сергей обиженно сказал, что в Новосибирске есть институт экономики, основанный Нобелевским лауреатом. Выслушав эту информацию, голландцы посовещались и самый старший из них, желая быть вежливым, сказал: – Наверное, Нобелевским лауреатом по математике. Нет, по экономике, настаивали мы до тех пор, пока наши собеседники не сказали нам, что в России не было Нобелевских лауреатов по экономике, ушли за десертом и так и не вернулись.

По-хорошему, работающему в Европе учёному нужно ездить на эту конференцию каждый год. И писать статьи на уровне, чтобы они сюда регулярно принимались – это, я бы сказал, минимальный уровень профессиональной пригодности в нашем деле. В Лозанне в 2001-м я выступал с “Auctions and Actions”, статьёй по теории аукционов. В 2002-м у меня статью не взяли. В 2003 году ("Provincial Protectionism") в очереди в столовую в Стокгольме мы разговорились с Дароном Асемоглу – теперь это уже девять статей назад. В 2004 году в Мадриде (у меня было две статьи - "Conflicts & Commitments" и "Businessman Candidates") на общем приёме я представился Ариэлю Рубинштейну, а он сказал, что прекрасно помнит, что мы с ним сидели за одним столом на NASM в Провиденсе. Многие великие экономисты – наверное, и многие великие люди, но экономисты мне встречались чаще – не запоминают невеликих собеседников. С Полом Милгромом, например, мы завтракали, обедали, ужинали, вместе летали и сидели в пробках и, тем не менее, представляться приходиться каждый раз заново… В-общем, Рубинштейн меня удивил.

2005 был год мирового конгресса Econometric Society (про диктаторов с видеоклипами из «Крестного отца», Тим Бесли до сих вспоминает), ESEM не было, а EEA я решил пропустить. В 2006 в Вене пленарные заседания проходили в действующем, кажется, католическом соборе. Я выступал с "The Killing Game". Мы с Егором ("Dictators & Viziers") провели часы, гуляя вокруг этого собора и обсуждая “два-семь-десять”. В 2007 я пропустил Будапешт, но Егор выступал сразу с двумя нашими статьями. В 2008 EEA/ESEM был в Милане c "Dictators & Oligarhs", Егор - с "Bad Governments", а Ариша Хованская – с нашей статьёй про координацию усилий. В 2009 мы перебирались в эти дни в Чикаго, так что поехать не получилось. В 2010 снова мировой конгресс ES (в Шанхае), так что европейскую конференцию пришлось пропустить.

Барин материк

Пол Кругман очень внятно объясняет, почему не стоит рассчитывать, что бизнесмен, даже очень крупный и успешный, может быть источником содержательных советов по макроэкономике и экономической политике в целом. (Повод – то, что Обама консультируется с Уорреном Баффетом. Не худший, кстати, советник.) Коротко говоря, потому что весь опыт даже самого крупного владельца/CEО - это частное равновесие (очень грубо, ситуация, в которой значительная часть параметров зафиксирована), а большинство вопросов, связанных с занятостью, инфляцией, и т.п., требует анализа «общего равновесия».

Помнится, я уже писал в колонке про то, что бизнесмен (или политик) по отношению к профессору экономики (или политологии) – это примерно то же самое, что медведь по отношению к профессору биологии. Шансов выжить в тайге – намного больше, но шансов внятно объяснить как тайга устроена...

Надо сказать, что тот факт, что многие из наших самых успешных бизнесменов – в том числе среди тех, кто своими руками создал новые и важные продукты и услуги – много людей высокообразованных, играет, возможно, негативную роль. Джону Рокфеллеру, Леланду Стэнфорду, Луису Бамбергеру, основавшим великие центры научной мысли, не могло бы, конечно, прийти в голову, что они сами могли бы что-то преподавать в основанных ими университетах. А у нас всерьёз можно услышать крупного бизнесмена, рассуждающего о том, что он как преподаёт в вузе, который он поддерживает. Может, поэтому у нас нет пока новосозданных Рокфеллеровского университета, ни Стэнфорда, ни Института передовых исследований – при том, что новые капиталы у нас не меньше, чем те, с которыми вышли американские богачи из «позолоченной эры».

Впрочем, я всего лишь хотел обратить внимание на пост Кругмана.