Премия фонда Гайдара по экономике 2012

Зачем нужны премии В последние 10 лет в России появилась — после долгого перерыва — экономическая наука. Отдельные ученые и целые лаборатории были и раньше, но только в 2000-е появилась возможность говорить о научном сообществе: десятки человек публикуются в международных научных журналах (ни один российский журнал по экономике не входит в число 400 ведущих в мире), проводятся конференции высокого уровня, семинары с выступающими из лучших университетов мира и т.п. С каждым годом все большее число факультетов экономики нанимает преподавателей на международном рынке. Как во всяком сообществе, через какое-то время появляются общественные формы признания — звания, президиумы, премии. В этом процессе есть смысл: хорошая премия — не просто способ наградить человека. Когда вузы конкурируют за профессоров, наградой за успешную работу или продемонстрированный талант является возможность перейти в более сильный вуз либо получать большую зарплату в своем. Важнее, что премия фокусирует внимание всего научного сообщества, задавая образец успешной научной работы, отношения к делу и — зачастую — моральных качеств. Создать премию очень трудно. Многие с благодарностью вспоминают Альфреда Нобеля, пожертвовавшего деньги на создание научной премии, но большим делом эту премию сделала работа в течение 100 лет сотрудников нобелевского фонда и многочисленных экспертов. Нобелевская премия ценна не деньгами, которые получает лауреат (престижнейшая Филдсовская премия по математике тоже дает очень небольшие деньги), а тем, что он получает ту же награду, что и десятки великих людей до него. То же самое относится ко всем премиям. Например, Юрий Мильнер, учредивший в 2012 г. крупную премию по теоретической физике, удостоился восхищения первой когорты лауреатов, но для того, чтобы стать настоящей научной премией, нужно квалифицированно, честно и умно выбирать лауреатов еще 10-15 лет подряд. Именно таких — настоящих — премий по экономической науке в нашей стране серьезно не хватает. Есть премии с громкими именами (например, носящие имена великих русских экономистов Кондратьева и Канторовича) и премии с большими денежными призами, но кто знает их лауреатов? В чем состоят их научные достижения? Какой пример стоило бы увидеть в них молодым российским экономистам? Фонд Егора Гайдара, учредивший одноименную премию, сделал в этом году такой выбор, что премия по экономике имеет шанс стать заметным научным явлением. Ростислав Капелюшников и Владимир Гимпельсон из ВШЭ не просто одни из лучших в стране специалистов по экономике труда. Во многом благодаря их усилиям экономика труда — единственная область экономической науки, полноценно представленная в нашей стране и существующая как научная школа в классическом смысле. И они же — замечательный пример скромности и достоинства, которые хотелось бы видеть в каждом ученом.Читать целиком

Дополнительные материалы:

Объявление о присуждении Премии Егора Гайдара 

Анонс завтрашней (11 декабря) лекции лауреатов премии - Ростислава Капелюшникова и Владимира Гимпельсона в Лектории Политехнического музея

Безработица в Латвии циклическая

У ЦЭФИРа, think-tankа при РЭШ, есть 6 центров-побратимов в Швеции (SITE), Латвии (BICEPS), Украине (KEI), Белоруссии (BEROC), Грузии (ISET) и Польши (CenEA) (я как-то описывал их встречу), и у этих центров есть еженедельный публицистический проект FREE Policy Briefs. FREE – это Forum for Research on Eastern Europe and Emerging Economies, а пишем мы туда по очереди. Сегодня, 10 декабря, очередь рижского BICEPS, но мы с Дарьей Аносовой, студенткой 2-го курса магистратуры РЭШ, постарались помочь Альфу Ванагсу, основателю BICEPS, и Анне Засовой. Да и вообще интересно - Латвия - один из самых интересных (для академических исследователей, а не для жителей) естественный эксперимент по макроэкономике.

Смысл нашей мини-статьи "The Latvian Unemployment is Cyclical" очень прост: огромная безработица, результат кризиса 2008-09 годов, практически полностью циклическая. Поскольку, очевидно, вопрос о том, является ли латвийская безработица циклической, имеет большое значение для оценки выгод и издержек выбранной правительством реакции на кризис (там были две неприятные альтернативы), то спор временами бывает довольно напряжённым. Кругман и Рен-Льюис пишут (широким мазком) правильные вещи, Банк Латвии, "защитники курса" из МВФ и Андерс Ослунд с ними спорят. Кроме того, слово "Латвия" одно время было написано на знаменах участников дискусии о ставке налогов в Америке (потому что в Латвии, действительно, интересный естественный эксперимент по "затягиванию поясов").

Казалось бы, с оппонентам из Латвии, защитников курса (и курса правительства), должно быть сложнее. Вовсе нет. Того же Олега Красноперова интересно читать. (Про "автобус и велосипед" у него, впрочем, был перебор и я написал слишком резко про "экономическое образование", но потом мы во всём разобрались.) Здесь, в конце концов, спор аргументов. Сложнее с теми оппонентами, которые, в свободное от основной работы в международном фонде время ловко составляют обзоры чужих мыслей для своего анонимного блога - ровно так, чтобы казалось, что авторитетные экономисты и издания поддерживают их собственную точку зрения. Они не умеют двух вещей - во-первых, всерьёз анализировать реальные данные, а, во-вторых, смотреть на мир - на улицы того же Вентспилса - открытыми глазами. И то, и другое привело бы их, если предполагать интеллектуальную честность, к нашим выводам. Безработица в Латвии циклическая.